Последний пельмень исчез у меня во рту вместе с остатками сметаны. Хм, может быть, стоило заказать тройную порцию?
Кирилл бросил на меня один взгляд и положил вилку.
— Вставай, — сказал он. — Идём танцевать.
— Что? Здесь?
— Я ещё ни разу не танцевал со своей девушкой, — напомнил Кирилл, вытягивая меня из-за столика. Я, впрочем, особенно не сопротивлялась. — Жажду наверстать.
Я положила Кириллу руки на плечи под хриплую руладу саксофона. Подумала — и опустила голову Кириллу на плечо.
— Ещё засни, — послышался его ехидный голос.
— И засну, — пробормотала я. — А ты довезёшь меня до дома, разденешь и надругаешься.
— Вот ещё. Брошу в сугробе.
Я хмыкнула.
А потом Кирилл поднял моё лицо за подбородок, и мы поцеловались.
Долго, нежно, интимно, кончиком языка по губам, а потом глубже, когда уже непонятно, поцелуй это или секс, и одежда явно становится лишней, юбка платья — слишком длинной, и хочется задрать это всё и устроиться прямо на столике.
— Никакой кабинки туалета, — хрипло выдохнула я ему в лицо. — И никакого заднего сиденья.
В ответ Кирилл коснулся моих губ.
— Я взрослый мальчик. Который вполне может дождаться возвращения домой. А вот ты будешь изнывать.
Я прижалась к нему плотнее, не оставляя между нами ни единого дюйма, ощущая его всем телом. И улыбнулась, колыхнув бёдрами. Нет, парень, тут изнываю не только я.
Но Кирилл, казалось, вовсе не обращал на такие мелочи внимания.
— Ежонок, — задумчиво сказал он. — Помнишь твою историю про изумрудную серьгу, которую переделали в подвеску? Которая стала вашей семейной реликвией?
Я вспыхнула. Ну да, конечно, Кирилл ведь читал самое начало романа.
— Ну конечно же. Как я могу её не помнить?
— Это реальная история? Подвеска была в твоей собственной семье?
— Да.
— И она теперь хранится у тебя?
Я покачала головой.
— Подвеска ушла из семьи после маминого развода. Мама оставила её отцу. Наверное, она сейчас у его новой жены.
Кирилл задумчиво кивнул.
— Жаль, когда пропадает память, — сказал он. — Неважно, будь это семейные сокровища или простая фотография. Моя бабушка хранила все фотоальбомы; мы пересматривали их каждый год.
Он полез в нагрудный карман пиджака.
— Поэтому я решил начать новую традицию.
Он вынул руку, и длинная изумрудная капля упала мне на грудь, незаметно прикрепившись к платью. Тонкая серебристая веточка, усыпанная мелкими бриллиантами, шла от неё наверх.
— Ч-что это? — неуверенно произнесла я. — Подвеска? И тоже изумруд?
— Турмалин.
Совершенно чистый. Очень простое и скромное украшение, которое можно надевать каждый день. Если, конечно, никто на моей работе не поймёт, сколько может стоить огранённый камень такой чистоты.
— О, — только и выдавила я.
— Можно носить на шее, — заметил Кирилл. — Но так мне больше нравится. Люблю хулиганить.
Я с нежностью коснулась камня.
— Без коробочки?
— Иначе ты решила бы, что это кольцо. А я не люблю тебя разочаровывать, ежонок. Я люблю тебя радовать.
Я только вздохнула.
— Помнишь, я просила тебя сказать, когда траты на меня превысят миллион?
— Это очень скромный подарок. Поверь мне.
Я невольно усмехнулась.
— Да уж. Если бы ты меня раздел и защёлкнул на мне бриллиантовый гарнитур с ножными браслетами, тебе пришлось бы меня связать.
— Когда-нибудь ты именно так и проснёшься, — пригрозил Кирилл.
Я поцеловала его в щёку.
— Спасибо.
Мы вернулись за столик в комфортном молчании. Я тихонько разглядывала подвеску у меня на груди. Красота и нежность, будоражащая и волнующая. Очень простая и невыразимо изящная.
— Кажется, я не сниму её никогда, — прошептала я, глядя на Кирилла.
Его глаза сверкнули.
— Не получится, ежонок, — заговорщицким шёпотом сообщил он. — Потому что когда мы вернёмся домой, я сниму с тебя вообще всё.
Мы засмеялись.
— Сегодня был отличный день, — с теплотой сказала я. — И отличный вечер.
— И кто же это тут у нас? — раздался за спиной резкий женский голос.
Мы с Кириллом обернулись.
Марина и ещё две девушки стояли в трёх шагах от нас. Ослепительно одетые светские львицы, которым для полного боекомплекта не хватало только кавалеров.
— Можешь не трудиться дописывать свой роман, — насмешливо произнесла Марина.
— Не буду, — машинально сказала я. — А почему?
— Ты даже этого не поняла? — Марина расхохоталась. — Ну ты и дура. У тебя был шанс, если ты бы ты послала Кирилла подальше. А теперь больше нет, извини.