Я замерла по пути к табуретке.
— Как? Когда?
— Сразу после обещания не читать твой текст. Это обещание я не нарушил. Но ты не потребовала у меня обещания не давать твой текст никому-никому-никому, так что одно оправдание у меня есть.
Вот сейчас я бы с радостью приложила его сковородкой по ягодицам. Тем более, что выглядели они, как всегда, сногсшибательно.
Не отвлекайся, Лира, строго приказала я себе. Он только что признался, что показал мой текст…
— Кому ты дал мой роман?
Я хотела произнести эти слова грозно, но задохнулась от возмущения, и получился почти писк.
— Заказчику. Точнее… — Кирилл замялся. — Заказчику.
Ну замечательно.
— Зачем? — мрачно спросила я.
— Он в курсе ситуации с Мариной. И он не был уверен, что я смогу спасти ситуацию.
— А теперь он прочитал меня и счастлив?
Кирилл хмыкнул.
— Волнуешься, что я скажу «нет»?
— Нет, думаю, где спрятать твоё безжизненное тело после того, как я с тобой закончу, — раздражённо сказала я. — Ты же обещал, что никому не покажешь!
— Лира, это было важно.
— И ты сделаешь это снова?
Кирилл поколебался.
— Нет.
Я тяжело вздохнула.
— Обещаешь? На этот раз?
Кирилл поставил блинчики на стол. Добавил абрикосовое варенье.
— Обещаю, — негромко сказал он. — Потому что это в моих же интересах. Я прекрасно знаю, что хорошее начало куда лучше цепляет людей, чем хорошее начало и продолжение. Даже если продолжение тоже окажется хорошим, шанс потерять читателя, пусть не столь существенный, есть. А если это один-единственный читатель… сама понимаешь.
Я понимала.
— Всё равно я на тебя чудовищно обижена, — мрачно произнесла я.
— И сейчас обидишься ещё больше. Третьего я везу тебя в Москву.
Мои глаза расширились.
Третьего! Как раз тогда, когда я должна встретиться со Славой и подписать бумаги! Влезть в эту чёртову долговую кабалу… но иного выхода у меня не было.
— Зачем? — только и спросила я.
— Заказчик хочет тебя видеть.
Мыслей по этому поводу у меня не было. Только ужас.
— Ага, — кивнул Кирилл, явно угадав мою реакцию. — Я тоже сказал ему, что это плохая идея. Что ты провинциальная стеснительная девочка с большой попой, которая не умеет вести себя на людях, сморкается в рукав и тырит вилки, и вообще тебе нужно сидеть дома и писать, а не разъезжать по ресторанам, где наверняка уже караулят конкуренты, чтобы экранизировать все твои детские рассказы в Голливуде.
— Тебе бы сценарии писать, — проворчала я.
— А тебе — роман. После завтрака. Или сразу устроить тебе лыжную прогулку?
Я почувствовала, как зажигаются глаза.
— А можно?
— Тебе всё можно, ежонок. Если выдашь сегодня ещё один авторский лист.
— Выдам, — спокойно сказала я.
— Хорошего текста.
— Разумеется.
— Интересного текста.
— А ты не моя аудитория, — мстительно сообщила я. — Так что не оценишь.
— Но-но, — возразил Кирилл, вгрызаясь в блинчик. — Начало же я оценил.
— А продолжение не увидишь, пока не будет окончания, — невинно сказала я. — Так что вы с заказчиком будете верить провинциальной стеснительной девочке с большой попой, как миленькие.
Кирилл расправился с блинчиком и посмотрел на меня цепким хищным взглядом. Опасным.
— Я ведь отомщу, — с расстановкой сказал он. — Прикую к плите босой, и заставлю учиться печь блинчики, пока не выполнится третье условие.
— Босая, беременная и на кухне? Погоришь же на алиментах.
— Продам машину и пересяду на велосипед, — отмахнулся Кирилл. — Должно хватить ребёнку на Оксфорд.
— А ясли? А детский сад?
— А тебе никто не говорил, что до школы с ребёнком должны быть родители?
Я поперхнулась.
— Оба? А работать кто будет?
— Из дома, например, — невозмутимо сказал Кирилл. — Сократив число встреч до одной-двух в неделю. Я не думаю, что есть что-то важнее того, как растёт твой ребёнок.
Это… звучало хорошо. Это звучало.
Я собрала остатки абрикосового варенья последним кусочком блинчика.
— Твоим детям повезёт, — тихо сказала я, не глядя на него. — С отцом, я имею в виду.
— Надеюсь, с матерью им тоже повезёт.
— А может не повезти?
Лицо Кирилла помрачнело.
— Как видишь.
Он вспомнил о Марине, поняла я. Ну да, семейка выдалась бы та ещё.
Впрочем, меня это не касалось.
— Спасибо за завтрак, — тепло сказала я. — И за подарки. За каждый из них. Извини, я могу иногда забывать про такие простые вещи.