Кирилл рассеянно улыбнулся.
— Вроде того, чтобы сказать «спасибо»? Ничего, мы же уже определились насчёт твоих манер.
— Хаха.
Я подхватила тарелки и остальную посуду, отнесла к посудомоечной машине и расставила по местам. Захлопнула дверцу, запустила программу, выпрямилась — и оказалась в руках Кирилла.
— Ты, — выдохнула я. — Вот что ты творишь, а? Я же могла взвизгнуть, вцепиться в тебя ногтями, дать между ног коленкой, в конце концов!
Его руки легли мне на талию.
— Ты бы никогда этого не сделала. Атаковать своего же нанимателя? Кишка у тебя тонка, ежонок.
— А ведь попробую, — предупреждающим тоном произнесла я.
Кирилл поднял бровь.
— Мне сделать шаг назад и поднять руки за голову?
Правильный ответ был «ни в коем случае, иди сюда», и, чёрт подери, он это прекрасно знал.
Кирилл наклонился надо мной. Провёл пальцем по подбородку.
— Подними руки, — шепнул он. — Раз ты сдаёшься.
— Я не сдаюсь, — выдавила я. — Это тактическое отступление.
— Плохая у тебя стратегия, ежонок. — Кирилл прижался к моим бёдрам, вдавливая меня в шкафчик с подсудомойкой. — Если бы ты сдала свои позиции немного и сразу, тебе удалось бы выиграть время. А так, как победитель…
Его пальцы очертили мою шею и спустились в вырез майки.
— … Я забираю всё.
Я задержала дыхание, когда он снова наклонился ко мне. Но вместо поцелуя Кирилл взял меня за руки и поднял их над головой.
— Вот так, — удовлетворённо произнёс он. — Полная капитуляция.
— Ты зара… — начала я — и резко остановилась, когда его пальцы проникли мне под майку и погладили живот.
Нежно. Медленно. Чувственно.
— Что ты делаешь? — прошептала я.
— Не опускай руки, — хрипло сказал Кирилл. — Я хочу, чтобы ты стояла вот так.
— Может, мне ещё встать на цыпочки? — прошептала я.
Его палец лёг мне на губы.
— Нет.
Подушечки его пальцев коснулись голого пупка. Обвели круг — легко-легко. Поднялись выше, под самую грудь, и снова медленно прочертили линию вниз. Я не сразу ощутила, как моё собственное дыхание сделалось неровным.
Вторая рука легла мне на спину. Через майку. Ткань ужасно мешала, хотелось почувствовать его ладонь всей голой кожей, потянуться к ней, прочувствовать каждое прикосновение к лопаткам, к позвоночнику…
— Сними её, — прошептала я.
Кирилл покачал головой.
— Не сейчас.
Его пальцы, массирующие мой живот под майкой, добрались до груди. Отогнули кружево лифчика — и я со всхлипом втянула в себя воздух.
— Знаешь, чего тебе сейчас не хватает? — прошептал он.
Я знала. Я так хорошо знала, что еле удерживалась от того, чтобы на него не наброситься прямо сейчас и прямо здесь. Потому что если он не расстегнёт молнию на моих джинсах через пять секунд, я раздену его сама.
Но Кирилл лишь с усмешкой покачал головой.
— Ты торопишься, ежонок. Это тебе не авторский лист за день.
Он медленно опустился на одно колено, и наконец приподнял тонкую ткань моей майки, задрав её почти до груди. Мои руки сами потянулись, чтобы запустить пальцы в его густые волосы, но Кирилл поднял голову и бросил на меня предостерегающий взгляд.
— Нарушаешь границы, — произнёс он. — А я не обещал обращаться с военнопленными ласково.
Я неохотно подняла руки обратно. А в следующее мгновение Кирилл прижался губами к моему животу.
По коже поползли мурашки. По всему телу растеклось предвкушение. Я была здесь и не здесь, мечтала о полумраке спальни и простынях, о том, чтобы оказаться сейчас под ним на полу, на ковре, где угодно…
Но Кирилл не торопился.
Его губы медленно проложили дорожку поцелуев вниз. Отогнули уголок ткани на джинсах, и я не успела заметить, как пуговица оказалась расстёгнута, и меня поцеловали и там, почти на резинке трусиков. Я тихо ахнула, и Кирилл, подхватив меня под бёдра, подсадил на шкафчик.
— Так хочется, чтобы я тебя раздел? — негромко спросил он, опустив палец в вырез моей майки.
Вся моя кожа горела. Но…
— Нет, — выдохнула я.
— Чтобы я ушёл?
Я лишь посмотрела на него. Я просто не могла сказать «да». У меня не повернулся бы язык.
— Нет, — кивнул Кирилл. — Аксиома, правда? Ты всегда хочешь видеть меня рядом.
— Не видеть, — прошептала я.
— Завязать тебе глаза?
— Кирилл Рымов, ты беспардонный …
— Тише, ежонок. Ты в надёжных руках. Тише.
Его руки заскользили по моим вздёрнутым рукам, гладя, успокаивая. Потом прошлись по бокам, по груди сквозь майку — и ткань тут же оказалась задранной мне на лицо. Я ахнула. А в следующий миг Кирилл поцеловал меня в ничем не защищённый глубокий вырез, и все мысли испарились вместе с майкой, которая окончательно слетела вверх через руки.