— Найдите других авторов, — предложила я. — Две девушки-соавтора могут…
Кирилл расхохотался.
— Будешь учить меня жить? Могут, Лира Гречко. Могут и делают. Знаешь, сколько рукописей я успел перебрать сегодня в самолёте?
— Пятьдесят? — рискнула я.
Он только фыркнул.
— Ложись и спи. Ты понимаешь в издательской кухне ещё меньше, чем я в животноводстве.
— По крайней мере, я помнила бы про жёсткий договор, — отпарировала я. — А не про грудь четвёртого размера. Или на что вы там засмотрелись, забыв обо всём на свете? А я-то думала, что авторами бестселлеров не становятся через постель.
— На себя посмотри.
— Смотрю. — Я заглянула под одеяло. — Мне нравится.
— Мне тоже, — неожиданно сказал он. — Но начало твоего романа мне нравится больше. Я хочу сказать, оно мне по-настоящему нравится. Возможно, ты что-то нашла.
— Золотую жилу? — предположила я, вглядываясь в его лицо.
Симпатичное лицо. Даже в полутьме. Твёрдый подбородок, красивая линия губ, скулы, о которые можно порезаться. Я вдруг представила его в белом свитере перед камином с чашкой кофе. И себя, как я свернусь в кресле и буду помешивать глинтвейн в бокале палочкой корицы.
Я тряхнула головой. О чём я, черт подери, думаю?
А Кирилл, кажется, угадал некоторые мои мысли, потому что на его лице появилась весьма самоуверенная улыбка.
— Хорош?
— Эээ, нет, — проговорила я дрогнувшим голосом. — Мы так не договаривались.
— Мы вообще ещё никак не договаривались, Лира Гречко. — Хищный и гибкий, он вдруг скользнул ко мне и навис надо мной, едва ли в ладони от моего лица. — Нас не связывают никакие… договорные… отношения.
И по мановению его руки одеяло поползло с моего плеча вниз.
— И я не прочь, чтобы так и осталось! — выпалила я, отстраняясь. — Парень, ты с ума сошёл? Я не собираюсь с тобой спать только для того, чтобы ты не выгонял меня пинком до электрички!
Кирилл тут же отстранился. На его лице читалась досада, но не на меня. На себя.
— Ну наконец-то мы перешли на «ты».
— Могу и обратно перейти, — буркнула я. — Всё. Я пойду и найду себе другую спальню. До свидания.
Я рывком села, но сильная рука удержала меня за запястье.
— Оставайся. Я не буду к тебе приставать. Просто… не подумал, что ты это так воспримешь.
— А как ещё я должна была это воспринять, кроме как плату за постой?
— Да, — уронил он. — Ты права. Прости.
Я перевела дыхание. Кажется, этой ночью я точно не усну.
— Хотя вообще-то, — задумчиво произнёс Кирилл, закидывая руки за голову, — это включается в полный пакет само собой.
— Это?
— Ну а как ты думаешь? Если я собираюсь запереть тебя здесь на десять дней писать роман, я не собираюсь изнывать, глядя, как ты сидишь за ноутбуком без трусиков.
Он прошёлся по мне взглядом, и я почувствовала себя так, словно ни одеяла, ни топика с шортиками на мне не было. Я вспыхнула.
— Я сидела в гостиной полуодетая, потому что было жарко! Я не знала, что кто-то приедет!
— Но ты продолжала так сидеть, даже увидев мою машину, — самодовольно заключил Кирилл.
— Ну да, ведь за рулём такой красавец, надо срочно раздеться ещё дальше! — съязвила я. — Прости, что не кинула лифчиком в окно!
— Надо было, — серьёзно подтвердил Кирилл. — Всё, спать.
Я с шумом улеглась обратно, расправляя одеяло. А потом до меня дошло.
— Запереть меня здесь на десять дней?
— Пока не закончатся праздники. Дальше всё равно не имеет смысла: макет должен уйти в типографию вовремя.
— То есть ты, — уточнила я, — хочешь, чтобы я написала для тебя роман на неизвестно каких условиях?
— Почему на неизвестно каких? На моих.
— То есть всё-таки по заказу?
Он помолчал.
— Я поставлю не самые жёсткие рамки. Но я их поставлю.
Супер. Только литературным негром я ещё и не работала.
Я прикрыла глаза.
Я умею писать. Я, чёрт подери, люблю писать. Для себя. И для читателей, потому что ну куда я без них?
Вот только я видела, как мои друзья откладывали недописанные романы, в которые вложили душу, и писали под заказ в проекты. Видела, как другие друзья становились копирайтерами, делали задания для компьютерных игр, писали то, что от них требовалось. Или выбирали популярный и денежный жанр, хотя терпеть его не могли, и писали, ломая себя. Видела и знала, чего им это стоило.
Они выбирали тратить себя и свой дар — так.
А я так не умела.