— Конечно, — коротко сказала я.
Госпиталь оказался шикарным и дорогим. Куда дороже ведомственной железнодорожной поликлиники, куда начальство выписало нам страховку, хотя и там было куда как круто. Я присвистнула, глядя на огромные плазменные панели, на которых горели ровные строчки расписания.
— Нам сюда, — коротко сказал Кирилл, когда мы отошли от раздевалки. Он, казалось, чувствовал себя как дома.
Я послушно последовала за ним, мимоходом глядя по сторонам. Красиво. Очень. И тоже не для меня. Что ж, хотя бы прикоснусь к жизни из телевизора.
Восемь лифтов. Я уважительно охнула: в моей поликлинике был едва ли один.
Шестой этаж.
А потом сердце ёкнуло: мы поднялись по короткой лестнице и оказались в отделении для будущих мам.
Вряд ли бывшая невеста Кирилла выбрала это место для встречи случайно. Розовые тона, лица улыбающихся малышей, ухоженная девушка с аккуратным животиком в полупустом холле, листающая журнал…
И Марина, стоящая возле пустой стойки регистратуры, перебирая пальцами по бумажной папке. Рядом со знакомым брюнетом, который допрашивал меня во время вечеринки. Сергей, вспомнила я.
Что ж, сегодня я на его вопросы отвечать не намерена.
Я заметила взгляд, который Кирилл бросил на бумажную папку в руке Марины. И как морщинка на его лбу разом разгладилась. Это настоящая история болезни, поняла я. И в ней настоящий анализ крови. Тот самый.
— Заявление, — спокойно сказал Кирилл, доставая лист бумаги из кожаной папки. — Никаких претензий, никаких уголовных дел.
— Начинаешь с самого главного? — ядовито произнесла Марина. — Это важнее для тебя, чем твой ребёнок?
Кирилл не повёл и ухом.
— Кстати, я рад, что ты забрала заявление из полиции. Иначе мне пришлось бы настаивать.
Он обернулся ко мне.
— Лира, подпиши, пожалуйста.
Я мельком проглядела заявление. Дата, стандартные формулировки, краткое описание инцидента, место для подписи. Вот интересно, почему такие бумаги никогда не пишут нормальным человеческим языком? Даже заявление на отпуск приходится переделывать, когда вставляешь туда хотя бы одну живую фразу. А ведь как было бы здорово и весело писать начальнику что-то доброе, с юмором, повышающее настроение и заставляющее улыбнуться!
Впрочем, я не собиралась разглагольствовать о стилистике. Просто взяла у Кирилла ручку и подписала.
И передала ручку Марине.
Та поморщилась.
— Положи.
Я пожала плечами. Ну, если брезгует взять что-то из моих рук, её дело.
Марина зависла над листком надолго.
— Тебя серьёзно не волнует, что я могла покалечиться? — тихо, проникновенно спросила она. — Что я попала в больницу?
— Что чуть не выбила глаз своей коллеге по писательскому цеху, — в тон ей продолжил Кирилл. — Да, действительно, прошу прощения за свою бесчувственность.
Марина сверкнула на него взглядом — и подписала.
Кирилл кивнул и расписался внизу, на месте для свидетелей, сам, указывая свои данные. Передал ручку Сергею, и тот, бросив взгляд на Марину, тоже быстро написал свои данные и поставил подпись.
— Это был пункт первый, — кивнул Кирилл. — Теперь пункт второй.
Сергей отошёл чуть в сторону, набирая что-то на телефоне, но не упуская нас из виду. Словно фотограф на свадьбе, невесело подумала я. Вот только происходило нечто прямо противоположное.
Марина взялась за кольцо на своём пальце.
— Кирилл, мы почти назначили дату свадьбы, — негромко сказала она. — Тест показал, что я беременна от тебя. И ты бросаешь меня из-за этой девчонки?
— Не из-за неё, и ты об этом знаешь.
— Факт остаётся фактом: ты встретил её и бросаешь меня!
— А как насчёт того, что ты почти зарубила мне проект? — поинтересовался Кирилл. — И, будем честны, кинула людей, которые ничего тебе не сделали?
— Я совершила ошибку, — мгновенно сказала Марина. — Наверное, мне стоило вести себя иначе. Предупредить тебя заранее. Подготовить замену. Да, я вела себя неидеально, мной владели эмоции, но я уже подписала эксклюзивный договор, и не могу повернуть назад, хотя, возможно, и хотела бы. Прости.
Она сделала шаг вперёд.
— Пожалуйста. — В голосе Марины послышались умоляющие нотки. — Неужели ты меня не простишь?
Она смотрела на него, и у неё дрожали ресницы. Брошенная невеста, прекрасная в своей нежной слабости. Чёрт. По всем канонам и законам жанра вот прямо сейчас должно было состояться примирение, поцелуй и пощёчина ненавистной сопернице. Впрочем, вряд ли Марина опустится до пощёчины. Просто вежливо предложит мне забрать от Кирилла вещи и дописать роман где-нибудь ещё.