Слава же произнёс. Он был уверен, что у меня одни деньги в голове.
И если я попрошу Кирилла, как в тот раз, совершенно честно ответить мне, думает ли он, что мне нужны его деньги, конечно, он ответит «да». Как же иначе?
Я медленно осела на пол. Я устроила истерику на ровном месте? Или наша с Кириллом лодка и впрямь налетела на риф?
Слёзы всё-таки закапали.
Несколько минут я сидела на полу, обняв колени. Чего я ждала? Что Кирилл постучит в дверь и позовёт мириться?
Ну, постучит. Ну, позовёт. А что делать дальше? Потом, когда роман будет написан, а Кирилл соберётся улетать?
Кажется, он тоже это понял.
Сидеть на полу дальше было глупо и бессмысленно. Я встала, включила воду в раковине и потянулась за зубной щёткой.
Кирилла на кухне не было. Завтрака, что удивительно, не было тоже.
Самое время приготовить воздушный омлет или горячую овсянку любимому мужчине, мрачно подумала я. Вот только в эти два дня каждые мои полчаса для Кирилла бесценны. И если я сейчас начну хозяйничать на кухне, он же меня и прибьёт.
Ну и пусть прибьёт, подумала бы я два дня назад.
«Я очень надеюсь, что ты не завалишь свою работу, ежонок. Потому что я очень не хочу терять свою».
Нет, поняла я. Нет. Роман куда важнее.
Я достала галеты, налила в стакан молока и вышла из кухни, не оглядываясь.
Ну, глупую истерику я уже устроила, бодро подумала я, открывая ноутбук, пора и моим героям прочувствовать на себе тяжёлую руку автора.
Наверное, хорошо, что мы с Кириллом поссорились. Потому что сейчас я чувствовала азарт, злость и упрямое желание доказать, что я не кто-то, от кого можно просто отмахнуться, фыркнув. Зарплата не производит впечатление? Может быть, внешность подкачала? Или социальные навыки не на уровне?
К чёрту. Я умею писать, и от этого моего навыка пошатнутся горы в любом выдуманном мной мире. А это умение не подделать и не обмануть, даже если я вылечу со всех работ разом. Устроюсь уборщицей в супермаркет, буду приползать домой полуживая, но писать по два часа всё равно. Меня не разлучить с текстом: это мой мир. Это моя жизнь.
Вот только под сердцем всё ещё кололо. Кирилл… что, если эта наша ссора не залечится? Если мы не найдём компромисс и отвернёмся друг от друга?
Так, строго сказала я себе. Извини, подруга, если ты не допишешь роман, на пользу вашему грядущему примирению это тем более не пойдёт. Так что вперёд, писать!
И я принялась писать.
Кирилл, кажется, окончательно решил оставить меня в покое: в гостиную он вернулся лишь к обеду. В строгих брюках и ослепительно белой рубашке, словно у него сегодня была назначена встреча. Мне невольно захотелось надеть красивое платье вместо скромного халатика.
Но все красивые платья висели в футлярах в шкафу, купленные для меня Кириллом, и сейчас я бы ни за что не смогла бы с к ним притронуться.
Перед Кириллом лежали две стопки листов, сшитые прозрачной пластиковой обложкой. Титульной страницы не было: сразу начинался текст.
Кирилл взял первую и погрузился в чтение, так и не сказав мне ни слова.
Ну и пусть его, подумала я мрачно. Обойдусь.
А потом я увидела, что он читает.
«… Я голая, но на мне…»
«… Заставила себя позавтракать: если он хочет испортить мне настроение, не дождётся!»
Оба-на. Конкуренты.
Которые, судя по всему, уже успели справиться с задачей целиком или почти целиком. В тандеме, втроём, в одиночку — неважно.
Кажется, моя идея закончить роман седьмого числа только что получила очень весомое подкрепление.
Кирилл поднял голову, и я быстро отвела взгляд.
Я ждала, что он что-то скажет мне. Хотя бы улыбнётся.
Но он просто снова уткнулся в бумажные листы.
Позёр, хмуро подумала я. Никто уже давным-давно не перечитывает текст на бумаге и тем более не проговаривает вслух весь роман целиком. Вот просматривать ли текст в редакторе или в читалке — о, да, тут разница огромная. Когда читаешь через Ворд, всегда кажется, что читаешь черновик. А в читалке рождается ощущение, что перед тобой настоящая взрослая изданная книга.
Изданная книга…
Сто тысяч экземпляров…
Нет. Пятьдесят тысяч. С допечатками.
Всё равно нереально много.
Экранизация. Реклама. Выкладка в магазинах.
Неужели у меня всё это будет?
Пусть под псевдонимом, неважно, неважно. Но будет, чёрт подери!
Я невольно заулыбалась. Ведь это мечта каждой писательницы, правда?
… Вру, конечно. Мечта — это написать потрясающий роман. Гонорары к нему всё равно приложатся, но само ощущение стоит многих миллионов.