Кирилл переложил ноутбук с кровати на столик.
— Иди ко мне. Со всем остальным определимся потом.
Я не хотела ему возражать. Сейчас, когда он был таким близким, уязвимым и ждал меня — не хотела.
— А если я захочу просто лечь спать? — прошептала я.
— Просто ляжем спать.
Я помедлила. А потом подошла к шкафу, быстро разделась и достала чёрную ночную сорочку на бретельках из сплошных кружев. Ту, что взяла сюда с собой.
Она села идеально, хотя я её даже не мерила в магазине. Обрисовывая живот, открывая грудь. Оставляя бёдра почти обнажёнными — и всё ещё давая простор фантазии.
Я обернулась. Подошла к кровати — и скользнула в протянутые руки Кирилла.
— Я купила её сама, — прошептала я. — Почему-то это важно.
Кирилл мягко поцеловал меня в губы.
— Это очень важно, ежонок. Теперь я знаю, что у тебя потрясающий вкус. Впрочем, я знал это с самого первого вечера, когда увидел тебя, подъезжая к дому.
— Ещё скажи, что влюбился в меня с первого взгляда.
— Ты мне понравилась. И я решил срочно тебя прогнать. Мне было не до симпатичных девушек. Мне было ни до кого.
Как, наверное, будет ни до кого, если проект всё-таки провалится, подумала я. Из-за меня.
— Но сейчас-то тебе до меня, — сказала я вслух. — Очень даже до меня.
Кирилл хищно улыбнулся, обхватывая меня за бёдра.
— Думаешь, я буду отрицать?
Я потянулась и отбросила с него одеяло.
Обнажённый мужчина, который меня хотел. Мой любимый мужчина.
— Возьми меня, — прошептала я. — Как ты хочешь.
Глаза Кирилла насмешливо заблестели.
— Очень хочется?
— Можно подумать, ты не хотел меня весь день, — хмыкнула я.
— Ежонок, — очень нежно прошептал он, целуя меня в кончик носа. — Я буду хотеть тебя всю жизнь.
У меня перехватило дыхание.
А потом я оказалась у Кирилла на бёдрах, ощущая его всей кожей, а его руки, приподняв кружевную ткань, скользили по голому животу, обнимали ягодицы, дразнили, обрисовывая нежные контуры между ног.
— Наклонись ко мне, — проговорил он.
Я повиновалась, и Кирилл, разом сдёрнув с плеч обе бретельки, впился в сосок, лаская его языком так, что у меня вмиг стало жарко и влажно внутри. Я тихо простонала, и Кирилл тут же нашёл ртом вторую грудь, пока его руки жили своей жизнью. Ещё миг, и я почувствовала его, готового, почти во мне.
— Да, — прошептала я.
— Откинься. Я хочу, чтобы ты чувствовала меня целиком.
Я медленно, даже замедленно села на него. Не до конца, лишь наполовину, и злорадно улыбнулась, видя нетерпеливое выражение на лице Кирилла.
А потом так же неторопливо начала двигаться, совершенно сознательно доводя его до исступления.
Этот парень хочет уехать в Штаты, когда такая прекрасная я остаюсь здесь? Пока я ещё не готова уехать с ним в другую страну? Пусть помучается.
— Не дразни меня, — хрипло сказал Кирилл. — Отомщу.
Я наклонилась к нему, обнимая себя под грудью ладонями, подчёркивая её очертания. Такие округлые, такие соблазнительные.
— Мсти, — прошептала я. — И пусть месть твоя будет страшной.
Я вобрала его в себя до конца, не отрывая взгляда от Кирилла. И медленно вышла почти целиком. Снова и снова, то всем телом садясь на его бёдра, то совсем выскальзывая. Меня начало это заводить. Его мужская твёрдость, давящая на все мои чувствительные точки, возбуждала, а ещё сильнее возбуждало его лицо, на котором отображалось почти детское возмущение ребёнка, которого дразнят конфетой.
— Ну всё, — угрожающе произнёс он. — Держись.
В мгновение ока я оказалась опрокинутой на спину и прижатой за локти. Я успела только ойкнуть, как моя ночная рубашка задралась, руки снова были свободны, и кружевная ткань скользнула через них на пол, оставляя меня обнажённой перед Кириллом.
А потом он резким движением вошёл в меня, и начал двигаться так сильно и быстро, что у меня потемнело в глазах.
— Я тебя никуда не отпущу, — прошептал он, быстро, лихорадочно целуя меня в губы. — И никому не отдам. Я люблю каждую твою колючку. И хочу от тебя целый выводок ежат.
— Двух максимум! — решительно выпалила я.
Он чуть замедлился, нависая надо мной на руках.
— Хм. А не шесть?
Мы засмеялись, и Кирилл поцеловал меня снова. И меня унесло.
Я обхватила руками его шею, целуя уши, покусывая чувствительную мочку, скользя языком по гладким изгибам. У него вырвался стон, и я прижалась крепче, раздвигая ноги шире, двигаясь бёдрами навстречу.
— Кириллка, — прошептала я. — Мой любимый ёжик.
Прижаться крепче, обнять сильнее, двигаться быстрее, любить дольше…