Как же я ошибалась.
Мне снится он. Каждую проклятую ночь мне снится он. Его лицо, улыбка, парфюм. Я помню все. От этой грязи мне уже никогда не избавиться. Никто никогда не сможет понять проблемы человека, пока сам не пройдет тот же тернистый путь. Все эти фразочки в стиле: "Эй, ты сильная, все будет хорошо" не помогают, а лишь заставляют возненавидеть общество еще сильнее. Поэтому мне проще молчать. Мне легче переживать все эмоции внутри, не рассказывая о своих проблемах. Потому что в этом нет смысла. Какое к черту "справишься"? Возможно я могла бы справиться с чем-то другим, но с тем, что я имею сейчас, увы, не могу. И нет, я прекрасно понимаю, что никто не обязан стоять надо мной и волноваться за мое здоровье. Я давно знаю, что в этом мире все люди быстрее загнобят тебя, нежели предложат помощь, пытаясь таким образом заглушить свою боль и страхи. Но тогда какого черта распространять сплетни, услышав лишь часть истории? Если тебе не хочется предлагать помощь, если ты не можешь или не хочешь это делать, зачем вообще все это нужно? Зачем ты портишь жизнь человека, которого даже не знаешь?
Вопрос, который так и останется без ответа.
Утром я приведя себя в порядок и уничтожив доказательства своих кошмаров, спустилась на кухню. Думала, что все обойдется и мне будет сопутствовать везение, но когда я увидела Влада за обеденным столом, поняла, что мой план был провален.
-Доброе утро, - послав гордость произнесла я, в надежде на спокойный завтрак.
Я не была удивлена, когда он не ответил, но меня задел его жест, когда присев напротив него и налив в свою чашку молока, Влад встал из-за стола, словно ему было неприятно находиться в моем обществе.
- Все нормально, - вдохнув побольше чистого воздуха сказала я, - Это пройдет. Не обращай внимания, ты сильнее.
Но если бы мне было все равно, я бы не стала думать о том, что происходит. Нужно признать,что меня задевает его отношение. Мне не все равно. Но не потому что я хочу мира и дружбы, я хочу лишь спокойствия. И, к сожалению, сейчас у меня его нет.
И да, аппетит он мне знатно подпортил.
Встаю с места и взяв чашку в руки, хочу избавиться от своего нетронутого завтрака, как вдруг...
- Твою мать! - выкрикнул братец, когда я столкнулась с ним и все содержимое чаши оказалось на его свитере.
- Прости, я не хотела... - бормочу я, пытаясь признать факт того, что я только что подписала себе приговор на убитые нервы.
- Разумеется, ты никогда ничего не хочешь, но получается...
- Прости, - снова шепчу я, - Давай я помогу, я могу постирать.
- От твоей помощи только хуже, - грубо отвечает он, - Ты никогда не думала об этом?
- Я уже извинилась, что ты от меня хочешь? - он снимает с себя свитер, сопровождая свои действия ненормативной лексикой, - Ты очень тихо подошел! - оправдание... Зачем и для чего я оправдываюсь перед этим человеком?
- Знаешь, - мой любимый братец стоит напротив меня в полуобнаженном виде и медленно приближается ко мне, - Советую тебе не путаться у меня под ногами. Твои извинения пусть идут к черту, а ты, - он дотрагивается до моего подбородка и снова его губы расплываются в довольной усмешке, - будь паинькой, и пойми наконец, что спокойной жизни у тебя не будет. Ты ее не заслужила, Аля... Жди меня внизу, - приказал он и оставил меня одну.
Хватит. Ведет себя так будто я его игрушка. Мальчику понравилось играть в кукловода? Обратился явно не по адресу.
Выхожу на улицу и останавливаюсь возле его мотоцикла. Жди меня внизу... Да кто он такой, чтобы мне указывать? С чего решил, что я послушно приму его слова?
Вот же самоуверенный идиот!
- Саша? - я оборачиваюсь назад и вижу Клима. Мой план выстроился молниеносно. Теперь я знаю, что мне делать.
- Не мог бы ты оказать мне услугу?
6.
Когда автомобиль подъехал к университету, я словно приросла к месту, не в силах двинуться. Выйти из автомобиля и снова попасть в мир учебников, сплетен и парней, думающих другим местом, мне хотелось меньше всего. Вообще, я давно уже думаю о том, чтобы поговорить с мамой и наконец отказаться от очного посещения. Не для меня эти встречи.
Наверное Клим заметил мое замешательство, так как сразу поспешил спросить, все ли в порядке.
— Ты чего-то боишься? — снова задает он вопрос и попадает в точку. Боюсь. Еще как боюсь. Только смогу ли признаться в этом как себе, так и другому человеку?
— Все хорошо, — но продолжаю труситься как осенний лист. Я даже сама в это не верю, есть ли шансы, что в мою ложь поверит Клим?