Единственное о чем я сейчас не в состоянии говорить — о своём отце. Не хочу вспоминать мерзкие кадры, которые и так каждую минуту крутятся в моей голове. Возможно я смогу рассказать об этом кому-нибудь, но мне нужно время, много-много времени, чтобы переварить эту информацию и поделиться страшной тайной с кем-нибудь ещё, кроме своего молодого человека.
Борис слушал внимательно. Его явно повергла в шок моя история, но он стойко держался и продолжал задавать мне наводящие вопросы, помогая делиться тёмным прошлым.
Закончив, я сложила руки в замок, с болью кусая обветренные губы.
Борис же, в свою очередь, встал из-за стола и подошёл к панорамному окну, осматривая территорию большого двора. Он не кричит, не обвиняет меня, даже не задаёт больше никаких вопросов, но я вижу его боль и переживания за своего ребенка. И от этого на душе ещё более гадко.
— Где сейчас мой сын? — спокойно спрашивает отчим, продолжая смотреть вдаль двора.
Если бы я только знала...
— Поэтому я здесь, — отвечаю под стать ему, — Борис Николаевич, я не знаю...
От незнания внутри все охладевает, а сердце совершает кульбит. Влад чётко дал понять, что ни перед чем не остановится, и от того мне ещё ужаснее. Мало ли какая на этот раз идея посетила его голову. Что если он в одиночку решил довести дело до конца?
— Саша, ты не могла бы оставить нас наедине с Женей?
Парень, тихо сидевший в углу на мягком диване, невольно вздрогнул, боязно поглядывая на отца своего лучшего друга.
— Борис Николаевич, Женя ничего не знает. Влад никому ничего не рассказывал, — я и так достаточно доставила парню проблем. Это меньшее, что я могу сделать. Хотя если судить с другой стороны, не хочу себя как-то обелить, но ведь он сам изъявил желание последовать за мной. Знал же, что будут вопросы и к чему может привести разговор.
— Вообще-то рассказывал...
Я обернулась к Жене, пытаясь понять, не послышались ли мне эти слова.
Друг исподлобья смотрел на нас с отчимом, крутя в руках какую-то маленькую статуэтку, что всё время стояла на столе у Бориса Николаевича.
— Возможно Влад поделился со мной своими планами, — он нервно бросил вещь на кожаный диван,— Извини, Аль, — пробубнил он, опуская взгляд.
— Саша, — не спеша повторил Борис, — я повторю свою просьбу, ты не могла бы оставить нас наедине?
Не хочу. Почему я не могу остаться и узнать, что происходит с Владом? Почему я не имею на это право?
Поспорила бы, да время не подходящее.
Пришлось сделать то, что велел мужчина. Не без труда, но я понимаю, что так будет проще всем.
Время тянулось мучительно долго. Я обошла, кажется, весь дом, нервничая и злясь в первую очередь на себя, что не позволила себе полчаса назад отстоять право на присутствие в кабинете.
Почему так долго, о чем вообще можно беседовать?
Но словно по волшебству, после моих мыслей, дверь в кабинет отчима отворилась. В гостиную вышел Борис Николаевич и не медля ни секунды, направился на улицу, подзывая к себе охранников.
Из-за двери неуверенно показался Женя. Он потупил взгляд, не желая сейчас на меня смотреть. Но меня не волнует его обман и желание помочь другу, сейчас меня интересует только местонахождение Влада.
— Что происходит? — я встала напротив парня, преградив ему путь.
— Саш, извини, я не могу...
— О, нет, Женя, я уже довольно наслушалась ваших историй. Рассказывай. Правду!
Он поджал губы, видимо обдумывая, стоит ли делиться со мной секретом.
— Влад кое-что сделал...
Он выглядывает отчима, наблюдая как Борис пытается кому-то дозвониться. Не стоит даже гадать, кому именно звонит отец Влада.
— Извини, мне нужно поехать с ним...— виновато произносит друг, но я не даю ему договорить до конца.
— Я еду с вами! — решительно заявляю я.
— Саш, тебе может это не понравиться.
— Я еду с вами, — уже более уверенно отвечаю ему, понимая, что не смогу сидеть дома и ждать новостей. Мне нужно увидеть этого дурака, который решил, что он бессмертен и всевластен.
Женя не спорит. Он молча принимает этот факт и пропускает меня вперёд, следуя за мной к отчиму.
Но вот если друг спокойно принял эту информацию, то с Борисом пришлось в этот раз хорошенько поспорить.
Увидев меня, он твёрдо заявил «ты никуда не поедешь» и, наверное, именно это предложение послужило триггером.
— Вы не сможете мне запретить, ясно? Я без понятия, что он задумал и вероятнее всего не узнаю, но я не могу сидеть дома и ждать. Борис Николаевич, извините, но в этот раз я вынуждена последовать зову своего сердца. Я должна...