Ноги путаются друг о друга, стук сердца отдает звоном в ушах, но я продолжаю пытаться идти.
— Саша? — Борис обеспокоенно выходит из "убежища", за которым кроется еще несколько человек в форме, — Ты... — он запнулся, приметив в моих руках уже скомканный клочок бумаги, — что случилось?
Его голос встревоженный, но я продолжаю идти к нему, понимая, что мы проиграли и... О, Боже, Влад... Он что-то упоминул о Владе.
— Он... — я тяжело дышу, пытаясь снова развернуть лист и прочитать текст повторно, — Он что-то задумал. Он не придет, это был отвлекающий маневр. Он не придет.
Один из полицейских выхватил у меня из рук послание и быстро изучил его взглядом. Постепенно его взор становился тверже, злее и... напряженней. Он что-то передал своим товарищам по рации и пошел прочь, крепко сжимая в руке единственную улику.
— Все будет хорошо, — Борис приобнял меня за плечи, с отцовской любовью наблюдая за мной, — и не через такое проходили, да?
Я уткнулась в его плечо и закрыла глаза, чувствуя от мужчины родительскую поддержку и тепло. Он прав. Вместе мы с многим можем справиться. И сейчас, когда об этом мне говорит отец моего парня, это становится еще очевиднее.
Только вот помимо этой глобальной проблемы, в моей голове сидит еще одна.
На флешке хранилась информация, связанная со всеми, кто был причастен к преступлению. И все же, я знаю, что среди пойманных личностей не было указано единственной фамилии, которая так или иначе связана со мной.
Мой отец все еще на свободе. Хотя разве он может называться отцом? Нет. Отец — это тот, кто без раздумий сделает все, что в его силах, чтобы защитить свое дитя. Один из таких ярких примеров светлой стороны человечества стоит прямо возле меня и крепко обнимает, продолжая переговариваться с начальником полиции, который по совместительству является братом Артема.
И все же, я не смогу спокойно продолжать жить, если не закрою полностью это дело. Мне определенно стоит навестить кровного родственника, чтобы просто посмотреть в глаза этому монстру.
93
Пейзажи за окном меняются кардинально с быстрой скоростью. Лёгкий ветерок колышет волосы, а моя кожа слегка покалывает от прохлады. Я прячу руки в карманы лёгкой кофты, но озноб не исчезает. Будто холод исходит изнутри моего тела, а не снаружи.
В который раз кусая губы, я обдумываю произошедшее. Встреча, записка, провал операции. Зачем вообще Косте понадобилось назначать встречу, если он заранее знал, что не придёт? Передать записку? Но это бессмысленно. Кажется, что всё это просто злая шутка, коварный рок судьбы. Мой мир словно погрузился в тёмные тона, предоставляя разнообразие из чёрных, белых и серых цветов. Всё стало пустым и безликим.
Когда мы свернули к дому, я не придала этому значения, копаясь в своих мыслях и пытаясь отыскать недостающие ответы на вопросы. Но когда передо мной открыли автомобильную дверь, а один из охранников любезно протянул руку, чтобы помочь мне выбраться из машины, мой разум наконец выплыл из пучины отчаяния и я коротко кивнув, позволила мужчине мне помочь.
Мы медленно шли по дорожке, обрамленной кустарниками, ведущей к дому.
В голове бился рой мыслей, я никак не могла принять проигрыш и всё ещё с надеждой искала любые лазейки, которые помогли бы нам освободить Влада. Ещё раз поговорить с друзьями? Назначить встречу с полицейскими? Попытаться ещё раз дать показания? Всё это кажется таким бессмысленным...
Мобильный Бориса звонко уведомил нас о входящем звонке. Отчим достал телефон, с подозрением посмотрел на экран и бросил короткое: "Иди в дом, Саша, я скоро присоединюсь к вам с мамой".
Кивнув в знак согласия, я потихоньку двинулась в сторону дома.
Катерина вовсю суетилась на веранде, развешивая украшения к главному зимнему празднику. Приметив меня, она быстро подняла голову, вытерла руки о помятый фартук и спустилась с порожек, с надеждой ожидая последних новостей.
Я остановилась прямо перед ней, не в силах посмотреть женщине в глаза. Было обидно вернуться домой без единой хорошей новости. Было больно возвращаться домой без Влада.
Съежившись, я сильно прикусила щеку с внутренней стороны и покачала головой, пытаясь отвлечься на боль. И всё же это не спасло меня от самокопания.
Из её груди вырвался отчаянный вздох, ранивший моё сердце. Не передать словами, как я зла и в то же время расстроена на всё, через что нам приходится проходить. Через что приходится проходить Владу. И если в этом мире и существует деление мира на «чёрное и белое», то мне стоит только надеяться, что скоро все наши беды кончатся и мы заслуженно проживем счастливую жизнь до скончания века. Мы это определённо заслужили.