- Дыши глубже, дорогая, не нужно так волноваться.
- Да посмотри же! Дом, он… Обернись, пожалуйста, обернись!
Но бабушка лишь улыбалась и покачивала головой, как на проказливого ребенка.
- Ох, Николь-Николь, ты всегда была шалуньей.
Окна зловеще полыхали алым, рот-дверь хищно распахнулся уже в какой-то паре метров от ничего не подозревающей бабушки.
- Да посмотри же! - чуть не плача воскликнула Николь и вдруг заметила, что от неё к бабушке тянется липкая полупрозрачная нить, заканчивающаяся у той на коленях. То, что там лежало, было точь-в-точь, как странная масса, которую Детектив взял на анализ - студенистое и вязкое.
- Просто скажи мне правду, Николь, - сказала бабушка строго.
- Что сказать?
- Все в порядке, дорогая, я не буду ругать. Расскажи, что ты сделала с моими четками.
- Нет, только не сейчас…
- Что ты с ними сделала, негодная девчонка! Говори! - Бабушка потянула за нить, и Николь неумолимо потащило к ней.
Теперь бабушка и Дом вещали одновременно, громовыми голосами, сверля Николь из-за стекол и широко разевая рты.
- КАК! ТЫ! ПОСМЕЛА!
- Я… я надкусила, я была всего лишь ребенком, мне было любопытно!
Бабушка и Дом уже стали одним целым, и Николь затягивало прямо в дверь-пасть. Как ни старалась, она не могла освободиться от тащащей ее нити. Наконец, Дом оказался прямо над ней, подминая под себя, и в тот момент, когда её накрыло темнотой, Николь резко села в кровати, судорожно хватая ртом воздух, вся в холодном поту.
Придя немного в себя, она потянулась за стоящим рядом на тумбочке стаканом воды, который всегда оставляла на ночь. Зубы застучали о край. Осушив стакан парой жадных глотков, Николь приложила прохладное стекло к разгоряченной голове. Да, похоже, вечерние встречи с темными не проходят даром. Попринимать бы что-то для успокоения нервишек.
Окончательно стряхнув остатки сна, Николь глянула за окно. Судя по положению солнца, время близилось к полудню. Значит, скоро придет Детектив.
Выбравшись из постели, она отправилась в ванную, где от души плеснула на лицо воды. Полчаса спустя, когда пришел Сэм, она уже пила горячий чай, подогнув ноги в кресле и пряча кисти в рукава теплого растянутого свитера. По плечам разметались еще немного влажные темные пряди, приятно пахнущие фруктовым шампунем.
Детектив протянул ей пакет с пончиками и взял вторую чашку, которую она оставила для него на столе.
- Слушай, насчет вчерашнего дела, я подумал и хотел сказать тебе, что…
- Подожди. - Она вскинула руку и отложила чай. - Перед тем, как ты продолжишь, я попрошу тебя кое о чем.
Он посмотрел тем взглядом, который так хорошо знала Николь - внимательным и серьезным, - и кивнул:
- Говори.
- Ты не мог бы… осмотреть меня?
- Прости, что?
- На предмет жучков.
Николь не хотелось стать невольной марионеткой и пособницей Инквизитора. Нужно убедиться, что она не подставит Детектива.
Детектив слегка нахмурился, но вдаваться в расспросы не стал. Снова кивнул.
- Хорошо. Для этого тебе нужно встать.
Николь поднялась из кресла и почувствовала нарастающую неловкость, когда Детектив приблизился к ней. Секунду-другую он, казалось, колебался насчет чего-то, потянулся к карману, но потом убрал руку и прочистил горло.
- Начнем.
- Начнем, - согласилась Николь преувеличенно бодро, стараясь избавиться от скованности.
Его ладони заскользили по одежде, и Николь замерла, чтобы не мешать. Было непривычно, что Детектив стоит так близко. От него пахло гелем после бритья и табаком. Он проверял её со все тем же серьезным сосредоточенным выражением лица, не поднимая головы, и постепенно нервозность отступила. На одежде все оказалось чисто, и дальше Николь, помедлив, сняла свитер.
В комнате было очень тихо, и тикающая секундная стрелка часов почти оглушала. За свитером последовали джинсы, так что Николь осталась в одном белье. Под конец его пальцы задержались на татуировке между лопатками, обвели линии…