Она наблюдала, как они смеялись и держались за руки, выбирая фрукты в продуктовом отделе, как будто от этого зависела их жизнь. Не помогало и то, что Джоанна выглядела как модель — высокая и очень стройная, с идеальным носом и накаченными ботоксом губами, в туфлях от Маноло и облегающем платье от Шанель. У нее были длинные рыжие волосы, доходившие до талии, и она весила не больше ста пяти фунтов. Сэмми, как называла его Лана, был таким же красивым, каким она его помнила, но это было всего год назад, когда он бросил ее у алтаря. Трудно забыть такое лицо.
Они познакомились на рождественской вечеринке, которую больница устраивала несколько лет назад, и сразу же поладили, не сводя глаз с чаши с Эгног, напитком из взбитых яиц с сахаром, ромом или вином. Они одновременно потянулись за ковшом, и она влюбилась в него почти мгновенно. Он был ростом шесть футов один дюйм, стройный, с шоколадной кожей и самой яркой белой улыбкой, которую она когда-либо видела в реальной жизни. У Ланы не было ни единого шанса, поскольку, по словам матери, она всегда влюблялась слишком быстро. Он обладал обаянием, способным заставить любую женщину с бьющимся сердцем остановиться и обратить на него внимание.
После обмена номерами в тот вечер они встречались в течение трех лет, когда он задал тот самый вопрос на ежегодной рождественской вечеринке. У Сэмми была манера делать величественные жесты, и после того, как он нанял нескольких своих коллег, чтобы они помогли ему спеть «их песню», он опустился на одно колено, держа коробку с бриллиантовым кольцом, и навсегда изменил ее жизнь.
Шесть месяцев спустя, в день свадьбы, он опаздывал, церковь была переполнена, и никто не мог дозвониться до него по мобильному телефону. Только после того, как один из гостей прочитал опубликованное им сообщение в Facebook, кто-то догадался, что он не придет. Facebook! Позже она узнала, что сообщение было простым: «извините, я не могу это сделать».
Большинство гостей в церкви были родственниками и коллегами, поэтому потребовалось всего лишь одному человеку увидеть этот пост, прежде чем слух об этом распространился, как Калифорнийский лесной пожар.
Воспоминание о том, как она стояла в комнате для переодевания, готовая провести с ним всю свою жизнь, а потом у нее перехватило дыхание, все было для нее как вчера. Сердце Ланы выпало из груди и разбилось на миллион осколков в тот день, и с тех пор она пыталась собрать кусочки. Она так и не получила объяснений, почему он сделал то, что сделал, но у нее было чувство, что Джоанна внесла в это свой вклад. После фиаско Лана проводила много времени, избегая его, насколько это было возможно. Она сменила отделы, специальности и недавно решила, что, возможно, пришло время переключить внимание с больничных систем в целом, поскольку она никогда не любила сплетни и драмы, которые все еще оставались в коридорах.
От этих воспоминаний у нее на глаза навернулись слезы. Лана все еще стояла в середине прохода, когда они оба растворились в водянистой капле. Она быстро отвернулась, пока они не заметили ее, и вытерла лицо тыльной стороной ладони. Она злилась на себя за то, что он до сих пор так действует на нее. Она больше не любила его, но раны от того, что случилось, все еще не зажили. «Я не позволю ему увидеть, как я плачу», — подумала она и выпрямилась.
«Со мной все хорошо. Я могу подойти к ним и поздороваться. Ничего страшного». И тут ее осенило. «Я не в лучшем виде!» Она быстро отвернулась от них и толкнула свою шумную тележку, направляясь к передней части магазина, чтобы совершить свой Великий побег. Девушка добралась до середины прохода, как вдруг ее левая нога вытянулась перед ней и, прежде чем она поняла, что происходит, скользнула во что-то мокрое в своих шлепанцах и приземлилась на пол.
Теперь она смотрела в потолок, а боль в спине посылала ударные волны вверх по позвоночнику, заставив ее застонать. Ее тележка пронеслась перед ней и врезалась в витрину с цветами, отчего вазы и цветы взлетели в воздух, вызвав еще больший переполох. Боль в спине не шла ни в какое сравнение с чувством унижения, которое она испытывала, лежа на ледяной плитке, похожая на смятую груду белья.
Лана начала подниматься с пола, когда знакомый запах одеколона, которым пользовался Сэмми, окутал ее — и вот он уже наклонился, его лицо было в нескольких дюймах от ее лица, его протянутая рука тянулась к ней.