Для работы условно годились брюки — условно, потому что я предпочла бы черные или нейтрально-бежевые, а не те рыже-коричневые, что были на мне сегодня, или висевшие в шкафу ярко-синие, оливковые и малиновые. Малиновые брюки! Кошмар!
И ни одной, НИ ОДНОЙ! Классической блузки. Ни белой, ни хоть какой-нибудь.
Да если заявиться на кафедру в этой малиновой жути и облипающей маечке… Удивительно, что профессор только за газетой прячется, я бы на его месте, наверное, вообще под стол уползла.
Решительно спустившись вниз, к так и рассыпанным по столу бонусным картам, я нашла визитку то ли ателье, то ли бутика — даже разбираться не стала. Стиснула, отчаянно думая о строгом рабочем комплекте — черные брюки классического кроя, белая блузка — приталенная, по фигуре, но закрытая и скромная.
Дернуло, как будто кто-то грубо рванул за руку. И я оказалась… видимо, все же в ателье. Стойка с образцами тканей, витрина с пуговицами, кружевами, застежками…
И то ли хозяйка, то ли мастер, полноватая, с первого взгляда располагающая к себе, которая приветливо мне улыбнулась и спросила с откровенным любопытством:
— Мисс Блер? Что стряслось⁈ Так внезапно — и так разительно отличается от ваших обычных заказов!
— Хочу произвести впечатление на мужчину с определенными вкусами, — честно ответила я. Всегда лучше скрывать большую правду, выставляя вперед маленькую и не самую важную ее часть…
— О-о-о… понимаю! Сейчас нарядим вас, мисс Блер, не сомневайтесь, избранник будет впечатлен и сражен наповал.
«О да, сражен», — подумалось мрачно. Тем временем я оказалась стоящей на такой же площадке, от которой едва не шарахнулась дома — и напротив соткалась из воздуха еще одна Шарлотта Блер. Как в зеркале, но объемная. И уже на ней материализовались та самая, представленная мной блузка и черные строгие брюки — чуть поуже, чем хотелось, но они так ладно подчеркивали фигуру, что я не удержалась и кивнула.
— Нужно поменять верх, — мастер покачала головой (все-таки мастер? и как же досадно, я понятия не имею, как к ней обращаться, а ведь Шарлотта наверняка знает!). — Вот так, посмотрите.
Вытачки на талии удлинились, и блузка села точно по фигуре, почти так же в облипку, как все Шарлоттины маечки. Отложной воротник сменился стойкой, верхние пуговички — не вырезом, а… как будто второпях просто не застегнулась до конца. Строгий фасон превратился в вызывающе сексуальный. Нет, для работы не годится… Но и отказаться язык не повернулся.
— Отлично, но строгая классическая тоже нужна.
— «Строгие классические» бывают очень разными, — улыбнулась мастер. — Давайте посмотрим, что окажется вам больше к лицу.
Следующий час — не меньше! — мы перебирали фасоны. Под конец у меня рябило в глазах от рюшек, вставок, вышивок, брошек… Но главное — я и в самом деле не могла выбрать! Почти все смотрелось просто чудесно. Даже сразу исключив модели с обилием кружева и пышными воротниками, буквально разрывалась. Пока не махнула мысленно рукой: счет Шарлотты позволял и не такие излишества, она еще днем сказала: «Деньгами распоряжайся смело, Шарлотта никогда не жила только на зарплату. У отца свой бизнес, он оплачивал все крупные траты. Хотя и зарплата в Академии Панацеи — весомая, даже у ассистентки».
Мелодично звякнул колокольчик над входной дверью, и внутрь шагнула… язык не поворачивался назвать ее женщиной средних лет, скорее уж феей. Легкая, тонкая, в воздушном темно-сером платье, таком элегантном и в то же время удивительно простом, что невольно залюбуешься. Светлые волнистые пряди выбивались из пышного пучка и обрамляли тонкое красивое лицо. «И никакой косметики, — зачарованно подумала я, — а выглядит потрясающе. Всем бы так. Магия? Сколько же ей лет на самом деле? Слегка за сорок?»
— Прошу прощения, Гризелла, увидела, что вы еще открыты. Добрый вечер. Не помешаю? — женщина-фея взглянула на меня такими же удивительными, как и вся она, глазами — ясными, светлыми, будто солнечными, и вдруг мягко улыбнулась. — Мисс Блер. Какая неожиданная встреча.
— Мисс Норвуд! — с изумлением воскликнула мастер, обернувшись. — Сабелла, дорогая, как давно вас не было! Проходите, не стойте не пороге. Чашку кофе? Чай? Для вас всегда открыто, вы же знаете.
Норвуд⁈ Неужели… о боже, у сухаря-профессора такая матушка⁈ Или это сестра?