Я уставилась на Дугала в полном… обалдении — прямо как Эпплстоун, наверное, тоже до кончиков волос — иначе не скажешь.
— Это так выглядело? Попытка самоубийства⁈
— Именно. Правда, сразу стало ясно, что у вас не вышло, — он хмыкнул, — но, согласитесь, когда без видимых причин на ваших глазах творится такое безобразие, оставаться бесстрастным довольно сложно. Я не люблю задачи без решений и вопросы без ответов. Они нарушают логичность пространства.
— А я еще понять не могла, кой черт принес вас ко мне домой. Не сумку же забытую занести, в самом деле!
— Сумка сыграла свою роль. По ней, собственно, было ясно, что дальше дома вас не унесло и что вы все еще живы.
Теперь уже хмыкнула я.
— Не скажите. Женщину не в себе унести может куда угодно, хоть с сумочкой, хоть без. Меня, к примеру, в тот вечер, да и не только в тот, чуть не занесло в Сидней.
— Это снова одна из вещей, о которых вас не сочла нужным просветить мисс Блер. По вещи, принадлежащей магу, можно узнать многое о самом маге. Так что в данном случае женские привычки или сумасбродства значения не имеют. Но Сидней… Да, остается порадоваться, что вам не хватило времени, смелости, склонности к безумствам или чего-то еще, иначе за первой попыткой самоубийства последовала бы вторая. Вероятно, удачная.
— Что-то похожее я предполагала. Ну, то есть, когда только узнала о порталах, и меня осенило, что до Сиднея — не полсуток самолетом, а один шаг. Что должны же быть, наверное, какие-то границы и пограничный контроль, и визы, и еще что-нибудь, о чем я не знаю. И соваться вот так с налету опасно и глупо — размажет еще где-нибудь между Парижем и Токио… А вот об Академии ничего такого и в голову не пришло.
Дугал выразительно пожал плечами.
— Значит, все-таки победил разум. Или то, что от него в тот момент оставалось. Может, даже инстинкт самосохранения.
— А почему вы не спросили прямо? Ну, когда были у меня? О куполе и о том, с какой дури меня понесло порталиться прямо с кафедры?
— В том состоянии, в котором я вас нашел, это было абсолютно бессмысленно. Вы даже на прямом приказе пить чай не могли сосредоточиться. Пребывали в только вам известных тонких материях. Зато методом нехитрых умозаключений ответ на один из вопросов я получил — вы не собирались сводить счеты с жизнью. Даже наоборот — вам не давали покоя вещи исключительно позитивные. Заветные мечты, к примеру. Которые по каким-то загадочным причинам исполниться не могут. Но вы этого страстно хотите.
— И вы сделали вывод, что я не Шарлотта. И все остальные выводы, о которых говорили вчера: не мистификация, не клонирование, не… что там было еще? Знаете, я все не могла понять, приснилось мне или нет ваше «мисс не-Блер». До той самой клумбы с флоксами, возле которой нас настиг момент истины.
— О том, что вы не мисс Блер, я сделал вывод гораздо раньше. Но да, тогда окончательно подтвердилась ошибочность идеи с мистификациями любого рода.
Я покачала головой.
— Зря я так боялась вам открыться. Теперь понимаю. Простите.
— Уже неважно, — он поднялся. — Пойдемте, пора, если вы еще не раздумали посетить лекцию, в которой поймете разве что предлоги.
— Это все моя невезучесть с мужчинами, — пробормотала я себе под нос.
— Еще один момент, на котором вы зациклились и который меня, признаюсь, интересует. Давайте вернемся к нему в более подходящее время и в более подходящем месте. Уж точно не в Академии.
«И если успеем», — я не стала озвучивать эту мысль. Насколько уже узнала Дугала, такое возражение лишь подстегнуло бы его. Устроил бы сеанс копания в моем прошлом при первом же удобном случае. А я совсем не была уверена, что готова рассказывать… ему. С Сабеллой было проще: все-таки есть «чисто женские» темы. Но и ей я не рассказала всего, да она и не спрашивала. Только о последнем…
Но все же, почему Сабелла ему не сказала — о проклятии, оставшейся неделе, обо всем? Раз уж молчать и скрывать правду было ошибкой? Ведь она понимала, не могла не понимать, как ее сын отнесется к такой информации… или к тому, что о ней умолчали.
При Сабелле я спрашивать не рискнула, но сейчас любопытство победило.
— Все просто, она не могла, — Дугал на бегу раздраженно дернул плечом. — Могли — вы. Могла мисс Блер, если бы нашла способ как-то со мной пообщаться. Больше — никто. Проклятия не терпят постороннего вмешательства. Как правило, последствия такого вмешательства крайне печальны для всех. Моя мать сделала все, что мог — имел право — сделать человек, не связанный с проклятием напрямую. Она, к счастью, достаточно умна и знает, когда нужно остановиться и положиться на судьбу. К тому же она была уверена, что я и без посторонней помощи узнаю главное, что вы — не мисс Блер. А после такого дивного открытия при моем характере, который ей отлично известен, до всей правды останется пара шагов.