— Прекрати, — взмолилась Настя, — ты уже вполне достаточно выпил. В этом нет никакой необходимости. Или ты хочешь упасть под стол и уснуть там?
В кафе начались танцы. Гремела музыка, мелькали огни. Бесконечно повторяемое имя девушки Фаины било Настю по голове, словно молотом. Никита, напротив, испытал прилив возбуждения.
Он вскочил, едва не завалив стол, схватил Настю за руку и попытался тащить ее за собой в толпу танцующих.
— Давай попляшем. Я обожаю танцы. Помнишь тот первый вечер, когда мы познакомились?
— Отпусти меня, — Настя вырвала руку.
— Что, ты не хочешь потанцевать со мной? — шатаясь, проговорил Никита.
— Не хочу, ты пьян, — резко ответила она. — И вообще, я ухожу. Можешь оставаться и делать все, что угодно.
Эта угроза возымела действие, хотя Никита в этот момент соображал очень туго.
— Настя, подожди, мне тоже… мне тоже надо прогуляться. Я, кажется, немного перебрал.
— Ты здорово перебрал.
Настя немного смягчилась.
— Ох ты, горе луковое… Ладно, идем.
Она взяла его под руку и потащила к выходу. Никита двигался словно робот, механически передвигая ноги.
У выхода Анастасия помахала рукой Маргарите, которая тут же бросилась ей навстречу.
— Вы что, уже уходите?
— Да, нам пора, Ритуля. Я хочу еще раз поздравить тебя. Желаю всего самого лучшего.
— Спасибо. Приглашение на свадьбу будет прислано отдельно, — сияя от удовольствия, сказала Рита. — Настя, ты, кажется, забыла свой портфель.
— Ах, да. Подержи-ка его.
Анастасия поручила Никиту заботам подруги, а сама отправилась к столу, за которым недавно сидела. Ей пришлось пробираться между разгоряченной публикой, которая заключила ее в круг и не хотела выпускать. Насте пришлось приложить немало усилий, чтобы вырваться.
Тем временем Маргарита трясла Никиту за плечи, пытаясь добиться от него членораздельного ответа.
— Ну так что, вы помирились?
— Я не… я не знаю…
— Как это — ты не знаешь?
— Я хочу выпить…
— Вы едете домой?
— Я не знаю…
— Ты сделал то, что я тебя просила сделать? Ты предложил ей выйти за тебя замуж?
— Я не знаю… я не помню…
— Никита, ну, скажи мне — зачем ты напился? Я же специально пригласила сюда вас обоих, чтобы вы могли решить все свои проблемы.
— Никаких проблем… все нормально…
Наконец появилась Анастасия. Лицо ее раскраснелось, волосы были растрепаны. Она на ходу поправляла блузку.
— Вот черти, так пристали — еле вырвалась.
— Где твой плащ?
— В гардеробе. Вот номерок.
— Никита, держи. Нам с Настей надо поговорить.
Толкнув Шилова в сторону гардероба, Маргарита оттащила Настю в сторону.
— Ну, что?
— Ты о чем? — не поняла Анастасия.
— Вы помирились?
— Да он в таком состоянии, что с ним бесполезно разговаривать.
— Но он ведь не сразу напился. Он успел тебе что-нибудь сказать?
— Насколько я понимаю, у него все хорошо. Его новую пьесу приняли к постановке.
— А предложение он тебе сделал?
— Сделал, — прикусив губу, ответила Анастасия.
Маргарита просияла.
— Вот видишь, как здорово. Значит, я не зря старалась.
— Так это ты все устроила? — в голосе Насти послышалась обида.
— Не обижайся. Я же хотела, как лучше.
— По-моему, сегодня он был способен сделать предложение даже телеграфному столбу.
— Но ты-то согласна?
— Рита, о чем ты говоришь? После того, что произошло? — Маргарита покосилась на Шилова, который с плащом в охапку маячил у выхода.
— А что? Мужик он видный, побаловался немного, так это же со всяким бывает. Прости ты его, дурака.
— Рита, — отчетливо выговорила Анастасия, — позволь мне разобраться во всем самой. Я сделаю так, как буду считать нужным.
Не желая продолжать этот бессмысленный разговор, но и стараясь не обидеть подругу, Настя чмокнула Маргариту в щеку.
— Желаю счастья. Пока.
Она взяла из рук Никиты плащ, накинула на плечи и вышла на улицу. Шилов поплелся следом за ней.
На улице было свежо и прохладно. Недавно прошел дождь, и под ногами сверкали лужи. Шилов на воздухе стал понемногу приходить в себя.
— Настя, поехали домой, я уже соскучился без тебя.
Она покачала головой.
— Нет. Можешь даже не просить.
— Но почему? Почему? — нервно воскликнул он.
— Ты сам во всем виноват. По-моему, я не давала тебе ни малейшего повода для измены.
— А ты подумала обо мне? Мне ведь тоже тяжело, — обиженно протянул он.
— Когда ты барахтался в объятиях Надьки, тебе не было тяжело.
— Так что, теперь смертельная обида на всю жизнь?