Я киваю.
— Таким образом, ты стремишься стать писателем.
Арабелль пристально смотрит на меня, и я вздрагиваю от её пронзительного взгляда.
— Я знаю, что это глупо. В писательском ремесле по большому счёту реальных денег нет. Это дело для души.
Знаю, что она права. Большинству писателей приходилось работать на других работах, чтобы оплачивать счета, но были и такие, кому удавалось воплотить свои мечты в жизнь.
— Если это то, что ты любишь делать, ты это сделаешь,— я накрываю её руку своей. — И добьёшься успеха.
— Спасибо.
Мы продолжаем работать над головоломкой, пока солнце не начинает заходить за горизонт.
Я, склонив голову набок, прислушиваюсь.
— Дети начинают ходить собирать угощения. Мне лучше уйти.
Арабелль хмурится.
— Но почему? Они не заходят внутрь. Кроме того, сегодня Хэллоуин. Какая разница, если кто-то увидит тебя?
Я указываю на шрамы на своём лице.
— Это не похоже на маску или грим для Хэллоуина.
В дверь звонят и она, поднявшись, проходит мимо меня.
— А по мне так очень даже похоже, — улыбается она.
Арабелль достаёт из буфета вазочку с конфетами и подходит к двери, чтобы раздать их детям.
Я же подвигаю свой стул так, чтобы меня было не видно из дверного проёма.
Раздав угощение, Арабелль возвращается. Мы вновь принимаемся за работу над головоломкой, и я не сдержавшись, задаю ей вопросы, желая как можно больше о ней узнать.
Арабелль рассказывает, как в детстве любила играть в софтбол и как она «проглатывала» около четырёх книг в месяц. Свою первую библиотечную карточку она получила, когда ей было пять лет. Она хотела иметь свою собственную, а не пользоваться карточкой отца.
Её мать ушла, когда ей было семь. Арабелль сказала, что это не имеет значения, но я видел, она сдерживается и не говорит, что на самом деле чувствует. Возможно, она ещё просто не готова говорить об этом.
Несколько раз она выходит раздать угощение детям, пока у неё не заканчиваются конфеты.
Тогда она выключает в прихожей свет и присаживается обратно за стол.
Мы довольно далеко продвинулись в решении головоломки, но, скорее всего, потребуется ещё три или четыре сеанса, чтобы собрать её полностью.
Арабелль вертит в руках кусочек головоломки, не спеша ставить её на место.
— Ты сегодня куда-нибудь пойдёшь?
Я понимаю, что девушка имеет в виду. Она хочет знать, будет ли завтра у меня ещё одна травма. Сглотнув, смотрю ей в глаза.
— Да.
На её лице отражаются разные эмоций, и Арабелль опускает глаза.
— Будь… осторожен.
Не хочу ей говорить, что мои вылазки почти всегда опасны. Нет желания пугать её, но ей нужно знать, почему для нас обоих будет лучше, если мы разорвём все связи.
— Я постараюсь.
Грусть омрачает лицо Арабелль. И я вместо того чтобы уйти, предлагаю ей посмотреть фильм.
Настроение Арабелль меняется и она, улыбнувшись, соглашается.
Мы устраиваемся на диване и выбираем фильм «Кошмар перед Рождеством».
Но уже через две минуты после начала фильма я жалею, что сел так близко к ней. Аромат Арабелль окутывает меня и мне хочется прижать её к себе и поцеловать.
Чёрт. Отвернувшись, пытаюсь дышать нормально. Я никогда не смогу поцеловать её. И от этого становится ещё тяжелее.
На середине фильма моё внимание привлекает знакомый медный запах крови. Я, склонив голову набок, прислушиваюсь.
— Мне нужно идти, — встаю я.
— Но почему? Что происходит?
— На улице потасовка. Кто-то пострадал, — я услышал скандал в пьяной компании, который начался ещё в квартале отсюда, но подумал, что всё обойдётся. — Оставайся дома, — приказываю я, прежде чем выйти в тёмную ночь.
***
Арабелль
Тревога охватывает меня, и я застываю на месте. Предупреждение Таддеуса эхом раздаётся в голове. А потом я слышу их. Мне не нужен суперслух, чтобы понять — это Гевин и его тупые дружки-головорезы. Я подбегаю к окну и, выглянув в него, сразу же замечаю Гевина на лужайке перед домом. Он одет в костюм викинга, и размахивая мечом, что-то кричит. В нескольких шагах от него лежит человек.
Пьяные дружки Гевина на заплетающихся ногах бросаются врассыпную. Гевин же бросив меч, тоже «спешит» за дружками.
Человек на земле не двигается, и я не могу сказать, насколько сильно он пострадал. Таддеуса не видно, но уверена, что он там, просто затаился и ждёт, когда эти пьяные выродки скроются.
Я больше не вижу дружков Гевина. А он сам настолько пьян, что падает на колени и… отключается в метрах пятнадцати от пострадавшего.