Тогда и появляется тёмная фигура, которая скользнув к пострадавшему, склоняется над ним, возможно, оценивая его рану. Я выключаю свет в гостиной, чтобы лучше видеть. Несколько минут Таддеус стоит рядом с пострадавшим, а потом исчезает.
Я жду, затаив дыхание. Он ведь вернётся, да? Ему будет больно. Конечно же, он не сядет на мотоцикл и не помчится прочь.
Я жду, считая секунды, пока входная дверь не открывается и в прихожую проскальзывает Таддеус, сгорбившись.
— Что случилось? Где он был ранен? — моё сердце бешено колотится в груди. Я не вижу в темноте, где теперь ранен Таддеус, только замечаю, как он медленно оседает на пол.
— Пьяный парень ударил его мечом в живот, — хрипит он.
Я не даю Таддеусу упасть и, подхватив его, помогаю добраться до дивана.
Расстёгиваю его куртку и, включив настольную лампу, принимаюсь осматривать Таддеуса. Его футболка в крови и я приподнимаю её. На его животе порез, достаточно глубокий и сильно кровоточащий.
— Тебе нужно наложить швы.
Он хрипло смеётся и морщится.
— Ты всё ещё думаешь обо мне как о человеке.
Я, нахмурившись, молчу, не в силах произнести вслух то, что творится в моей голове. Поэтому несусь на кухню и приношу полотенце.
— Прижми рану полотенцем. Давай попробуем остановить кровотечение.
Он делает, как я ему говорю. Лицо Таддеуса искажается от боли, и он закрывает глаза.
— Ты в порядке? — беспокоюсь я, тут же мысленно стукнув себя по голове.
Конечно же, нет. У него в животе зияет дыра.
— Со мной всё будет в порядке, — хрипит он. — Это ерунда.
Ерунда?! Он должно быть, шутит.
Отворачиваюсь от вида окровавленного полотенца. Меня мутит, и я чувствую лёгкое головокружение.
— Эй, — хрипит он и в его глазах отражается вина. — Мне очень жаль. Мне надо было вернуться домой.
— Я не думаю, что это была бы хорошая идея. Как бы ты поехал на мотоцикле?!
Таддеус сдёргивает полотенце, чтобы показать мне, что кровотечение уже остановилось.
— Белль… Я в порядке, — и он поднимается с дивана.
Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Таддеус бросает на неё многозначительный взгляд, прежде чем уйти на кухню и скрыться из виду.
Я не успеваю до конца открыть дверь, как в прихожую вваливается… Гевин.
— Где он?
Страх, беспокойство и паника поднимаются во мне.
— Кто?
Он оглядывает мою крошечную квартирку.
— Парень. Я видел, что он пришёл сюда.
— Ты пьян, Гевин. Иди домой.
— Нет! — рявкает он. — Я видел, как он возился с Питером.
— С парнем, которого ты зарезал? Что ты вообще наделал?
Гевин грозит мне пальцем.
— Ты тоже это видела.
Мразь. Я не собираюсь подтверждать то, что произошло.
— Нет.
— У Питера была кровь, но раны теперь нет. Этот парень... он что-то сделал. Он похож на ведьму или что-то в этом роде.
— Он ничего не делал! — закипаю я от злости.
— Так ты знаешь этого парня? — Гевин шатаясь, направляется на кухню, но я останавливаю его.
— Иди домой, Гевин. Проспись.
Но он хватает меня и прижимает к себе.
— Ты такая милая и горячая, когда злишься.
Мне удаётся вывернуться из его хватки и отпрянуть в сторону.
Тут же Таддеус набрасывается на него как лев и сбивает с ног. Его взгляд мечет молнии. Гевин старается сбросить Таддеуса, но тот лишь сильнее прижимает его к полу.
— Уходи. Сейчас же! — он бросает на меня полный ярости взгляд, и я, попятившись, скрываюсь в своей спальне.
Мне слышно возню, глухие удары, а затем хлопок входной двери. Через несколько минут раздаётся стук в дверь спальни.
Я спешу открыть дверь. Таддеус прислонившись к дверному косяку, сжимает пальцами переносицу.
— Ты в порядке?
— Да.
Вздохнув, он скрещивает руки на груди.
— Ты его знаешь?
— Да, — но я не хочу вдаваться в подробности и злить Таддеуса ещё больше.
Он больше не задаёт мне вопросов.
— Он… цел и невредим? — осторожно спрашиваю я.
Он, глубоко вдохнув, смотрит мне прямо в глаза и молчит.
— А ты? — продолжаю я.
— Мне пора.
Открывают рот, чтобы возразить, но Таддеус не даёт мне сказать ни слова.
— Я заеду за тобой утром, — и исчезает.
Слышу, как завёлся его мотоцикл и помчался вниз по улице.
Глава 13
Таддеус
Чёрт, какой же я идиот!
Я крепче сжимаю руль и прибавляю скорость.
Мало того, что меня видели, так я ещё и умудрился впутать Арабелль во всё это. Я не должен был быть таким безрассудным. По крайней мере, я смог сдержать себя и не измениться полностью.