Пошла к выходу, где отчаянно жестикулировал Ноус: мол, давай я сбегаю!
— Нет, — не оборачиваясь, проговорил отец, прекрасно зная, что старик попытается меня подменить. — Сходит Ари. Я уже сказал, что ты мне нужен. Иди прибери приемную.
Я благодарно улыбнулась вздохнувшему старику за попытку избавить меня от не особо приятной миссии и вышла из комнаты.
— Лийи, тебе стоит подремать, — необычайно нежно проговорил отец.
— Я прекрасно выспалась, Одхин, — ответила мама. — Мне снился ты…
С улыбкой прислушиваясь к тихому воркованию родителей, я аккуратно прикрыла дверь.
— И чего ее прибирать? — проворчала, недовольная тем, что придется самой топать к родителям друга. Конечно, не секрет, что старшего сына Голенов, которого якобы «лечил» отец, прочат мне в мужья. — Там всегда чистота такая, что даже пыль на камни опасается садиться, чтобы не вызвать неудовольствие слышащего!
Ноус посмотрел на меня с радостным сочувствием: немоту старика с лихвой компенсировало необычайно подвижное лицо. С одной стороны, слуга явно жалеет, что меня так рано хотят выдать замуж, с другой — рад, что слушающую камни хоть кто-то согласился взять в жены. Вздохнула: а вот я бы лучше осталась незамужней, но переубедить отца нереально.
Умываясь, размышляла о потенциальном женихе: в детстве Шорт был озорным и веселым мальчишкой, вместе с которым мы ограбили не один сад! Да, те яблоки были кислыми до ломоты в зубах и слез на глазах, но мы с Шортом, не желая уступать друг другу первенство в дворовой компании, упрямо поглощали их килограммами! Год назад, когда другу детства исполнилось шестнадцать, он перестал бегать с приятелями, а погрузился в изучение основ ковроделия, чтобы перенять дело отца. За год парень изменился настолько, что и не узнать. Больше всего беспокоило, что Шорт совсем перестал улыбаться. Как мой папа…
Выбрав одно из своих лучших платьев, вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. Усмехнулась: захотел жениться на мне. Нет… Захотел жениться на мне, несмотря на то, что я слышащая! Да, отец не распространяется о моем даре, но Шорту это прекрасно известно еще с пятилетнего возраста, когда я с помощью агата исцелила его разбитую коленку. Собственно, друг и стал моим первым пациентом: я так сильно испугалась вида крови и еще больше плачущего Шорта, что сама не поняла, как перекачала энергию из собственного кулона.
Затягивая жесткие шнурки на вышитом корсете, скривилась: намек отца совершенно ясен. Сначала он договорился о свадьбе, а теперь надо представиться родителям жениха. По правилам, меня должна была сопровождать мама, но… Вздохнула: сама схожу. Чего бояться? Не в первый раз общаюсь с родителями Шорта. План правильного поведения давно известен: восхититься ковром на стене, похвалить стряпню, и Голены будут довольны!
На настоящие кожаные туфельки, которые привез из столицы отец, я смотрела несколько минут. С ненавистью! Жесткие, да с каблуком, — в них было жутко неудобно. Зато приказ отца идти степенно, как невеста, выполнить смогу легко — в таких не побегаешь.
Кинула еще один взгляд в зеркало и улыбнулась почти незнакомой милой девушке в синем платье и знакомыми до боли растрепанными волосами. Скривилась: ну почему у меня не такие красивые локоны, как у мамы?! Схватила ленточку и, зажав ее в зубах, провела несколько раз щеткой по соломенной пакле, что росла на моей голове, да стянула в хвост. Завязав ленту, поправила бантик: сойдет!
Когда проходила мимо приемной, услышала шум: наверное, Ноус все же нашел что прибрать. Звук падения. Ой! Надеюсь, старый слуга не уронил какой-нибудь дорогой минерал? Впрочем, лучше не вмешиваться. Ноуса отец простит, а в то, что разбила камень не я — точно не поверит!
Выскочила на крыльцо, оглядела небольшой дворик, поправила пару сместившихся защитных камней, восстановила поток энергии вокруг дома, да пошла в направлении жилья Голенов. На углу желтого дома заметила двух тетушек, а потом услышала и их негромкий говор:
— За что купила, за то и продаю! Одхин будет служить парону Ро.
— Не может быть, — качала головой вторая. — Слышащий привязан к Роуклю сильнее, чем цепью. Лийи не проживет и недели, если он покинет ее. Удивительно, как проклятая сумела так долго протянуть, да еще родить…
Заметив меня, тетушка испуганно замолкла, а ее собеседница сделала вид, что ей срочно куда-то понадобилось бежать. Я лишь вздохнула: слухи — часть жизни слышащего. Эти хоть были похожи на правду… Кроме того, что мама проклята. Глупость! И не будет отец драконам служить… Приходилось, конечно, оказывать некоторые услуги, но на этом все. Кумушки правы: Одхин никогда не покинет Лийи!