– Ну, например?
– Например, я. – Едва выговорив эти слова, Майк пожалел, что не родился немым, но остановиться уже не мог. – Ты в самом деле отличный секретарь, София. Можешь мне поверить: я в курсе всех здешних дел и знаю, кто как справляется с работой.
– Ты? – прошептала София, изумленно округлив голубые глаза. – Это ты прислал мне пресс-папье? – (Майк пожал плечами.) – Отвечай!
– Что отвечать?
– Почему ты прислал мне подарок?
– У тебя день рождения. И я знаю, что ты обожаешь кошек.
– Откуда ты узнал, когда у меня день рождения? – продолжала допрашивать София. – Я, кажется, об этом не объявляла!
– Птичка начирикала.
– У тебя нет никакого права дарить мне подарки! – отчеканила София.
Ее возмущение словно громом поразило Майка. Он-то надеялся, что ей будет приятно… – Я… – Никакого права, понял?
И сердито сморгнула слезы. Господи, неужели в самом деле плачет? Майку стало не по себе. Он не хотел ее обижать!
– София! – Он потянулся к ней.
– Забудь об этом! – прошипела она, отступая на шаг.
Что ее так разозлило? Майк нахмурился. Теперь, кажется, пришла его очередь чувствовать себя обиженным.
– Прекрасно. Если тебе не нравится, выкинь эту чертову штуку в мусорное ведро.
– Ты хотел, чтобы я решила, что это подарок от Майкла Баррингтона? – Хрупкие пальцы Софии крепче сжали котенка.
– Да.
На лице Софии отразилась настоящая ярость. Глаза метали молнии. Губы сжались в тонкую линию.
– Да ты просто наглец!
– И все же ты меня хочешь, – вырвалось из уст Майка прежде, чем он успел сообразить, что говорит, и пожалеть о собственных словах. – Не лги себе. Ты мечтаешь о боссе, потому что он богат, но по-настоящему завожу тебя только я.
– Не слишком ли ты о себе воображаешь, курьер?
Одно это слово, произнесенное с гневом и презрением, все решило. Сам не понимая, что делает, Майк схватил Софию за плечо, а другой поднял ее голову за подбородок.
Он склонил голову, и губы их оказались совсем близко. Грудь Софии высоко вздымалась в праведном негодовании, но почему-то София не спешила отодвинуться.
Она разрывалась между двумя одинаково сильными желаниями: врезать Майку по наглой физиономии или подставить губы для поцелуя. Прикосновение рук Майка будило в Софии такую страсть, какой она никогда прежде не испытывала. В ее безупречно логичном, отлично распланированном мире не было места страстям.
Майк прав: она его хочет. При этой мысли щеки Софии залила горячая краска стыда.
Лучше кого бы то ни было София знала, какую цену платит женщина за мгновение счастья. В свое время такую цену заплатила ее мать, и София не собиралась повторять ее судьбу.
Сердце ее принадлежит Майклу Баррингтону. С какой же стати ее так влечет к этому мускулистому жеребцу? Как смеет собственное тело так предавать ее?
Но, несмотря на весь свой ужас и стыд, София не могла скрывать – по крайней мере от самой себя, – что жаждет ощутить жаркие, требовательные губы Майка. Почувствовать, как он проводит по ее губам языком. Ощутить прикосновение его тела. Он будет искусным любовником, в этом София не сомневалась.
Все в корпорации знали, что Майку везет с женщинами. Прекрасные дамы слетались на него, словно мухи на мед. Женщины обожают таких очаровательных «плохишей» – игроков, бродяг, искателей приключений. В офисе ходили слухи, что Майк не ложится спать раньше двух часов ночи и частенько устраивает шумные вечеринки. Да что там – на работу ездит на «Харлей-Дэвидсоне»! Вот и сейчас на нем высокие мотоциклетные ботинки.
Словом, Майк – живое воплощение всего, против чего около двух десятков лет предостерегала ее мать.
И все же она его хочет.
Зеленые глаза Майка словно пронзали ее насквозь. София судорожно втянула воздух. «Думай о Майкле Баррингтоне!» – приказала она себе.
Однако разум отказывался сосредоточиваться на ком-то, кроме мужчины, что стоял перед ней. Майкла Баррингтона здесь нет… Не его губы обещают целый мир, полный чувственных наслаждений. Не его пальцы обжигают ей кожу. Не Майкл вспомнил о ее дне рождения.
Все это – Майк. Курьер. Перекатиполе. Человек без будущего.
«Вспомни об отце!» Эта мысль подействовала не хуже ведра холодной воды. Чары рассеялись.
– Отпусти меня, – твердо приказала она.
Майк послушно разжал руки и отступил на шаг.
– Прости, – хрипло произнес он. – Я… мне не следовало тебя трогать.
– Извинения приняты, – прошептала София, чувствуя, что сама виновата не меньше Майка.
– София, я не хотел тебя оскорбить. Просто решил порадовать тебя подарком на день рождения.
– Ты прекрасно придумал, спасибо. И ты меня прости. Я не хотела кричать на тебя. Это просто… от разочарования.
– Ты разочарована, что подарок от меня, а не от Майкла Баррингтона?
София молча кивнула. Черт побери, зачем он извинился? Лучше бы оставался наглецом и хамом, тогда было бы проще выкинуть его из головы. Дрожа и шатаясь, София поспешила прочь. В руке она сжимала стеклянного котенка – свидетельство несбывшейся мечты и запретной страсти.
Глава 2
– Гормоны, и больше ничего! – объявила Оливия Макговерн-Хантер, когда София рассказала, что произошло между ней и Май-ком в коридоре подвального этажа.
Сидя в комнате отдыха, подруги лакомились крекерами с плавленым сыром.
– Не нужны мне никакие гормоны! – резко возразила София. – Никогда не знаешь, чего от них ждать.
– Кому ты рассказываешь, – усмехнулась Оливия.
И Оливия нежно погладила свой выступающий живот. В конце недели она уходила в декретный отпуск: ребенок должен был появиться на свет меньше чем через месяц. Софии стало грустно: ей будет не хватать разумных советов подруги.
История Оливии давно уже заставила Софию призадуматься. С подругой произошло то, из-за чего сама она избегала мужчин, – незапланированная беременность. Однако Оливии повезло: отец ребенка, Лукас Хантер, хоть и не был женат на своей возлюбленной, понимал, что должен сделать в такой ситуации настоящий мужчина. Кроме того, они любили друг друга, это было заметно с первого взгляда.
– Все, что мне нужно в жизни, – спокойствие и комфорт. Обойдусь как-нибудь без роковых страстей, – объявила София.
– Раньше и я так думала, – глаза Оливии подернулись мечтательной дымкой, – пока не встретила Лукаса. Он перевернул всю мою жизнь, показав мне силу и мощь истинной любви. Поверь, София, любовь важнее спокойствия!
– Я заставлю Майкла Баррингтона меня полюбить! – прошептала София. – Тогда у меня будет и страсть, и надежность.
– София! – удивленно воскликнула Оливия. – Как можно заставить человека полюбить?
– А может быть, он уже меня любит! – не сдавалась София. – Откуда тебе знать?
– Ты даже ни разу его не видела, – заметила Оливия, откусывая кусочек крекера. – Что, если он… не слишком привлекателен?
– Неважно, как он выглядит, – ответила София. – Я люблю его не за внешность, а за содержание. Ах, Оливия, ты бы видела, какие прелестные письма он присылает мне по электронной почте! Он такой добрый, заботливый, умный и так предан своему делу!
– Но за два года, что ты проработала у нас, ты ни разу его не видела! Потому что для него работа превыше всего. Стенли Уиткомб рассказывал мне, что Майкл уже десять лет в Германии и ни разу не приезжал повидать отца – даже на праздники! Скажи честно, София, тебе действительно нужен такой человек?
– Мне нужен тот, кто будет обо мне заботиться, – вздохнула София. – Кто не бросит меня, как отец бросил мать. Я не хочу повторить ее судьбу!
– Ладно, ладно. – Оливия протянула к ней руку. – Предположим, ты вышла замуж за Майкла Баррингтона. И как ты будешь себя чувствовать пять или десять лет спустя? Да, живешь в роскоши, в огромном доме, ездишь на классной машине, можешь купить все, что продается… но детей растишь в одиночку. А где муж? В офисе. На самолете. За границей, подписывает важный контракт. Вечно куда-то спешит. Никогда не бывает рядом.