Но Вальдестин намного меньше Греции.
При сходных обстоятельствах ему не выжить.
Что ж, ради справедливости король должен принести себя в жертву на благо страны.
— Он правил страной уже восемь лет, и каждый миг его служения доставлял радость.
Он был неуступчив, но никто не роптал.
Он был эгоистичен, но снискал еще большее обожание.
Теперь настало время отдавать долги.
Пришел час расплаты за годы безграничной свободы, но, несмотря на то что король понимал законы жизни, плата казалась ему слишком суровой.
— Господи! — воскликнул он. — Одному тебе ведомо, где найти женщину, которую я смог бы терпеть рядом с собой!
Но Господь молчал.
И тут как будто сам Сатана, насмехаясь над его отчаянием, услужливо ниспослал его мысленному взору вереницу принцесс.
Они все шли и шли: голубоглазые и черноглазые, блондинки, брюнетки и рыжеволосые, высокие и низенькие, худые и пышненькие.
У короля закружилась голова, но при мысли дотронуться хотя бы до одной он вздрагивал от отвращения.
Одна из них должна «стать его женой, надеть корону Вальдестина и носить под сердцем его наследника!
— Хватит! Я больше не выдержу! — возопил король.
Сатана услужливо сменил декорации.
Начался новый акт, и на воображаемой сцене появились другие женщины.
Те самые красотки, что были когда-то его пассиями.
Каждая казалась совершенством, но была прекрасна по-своему.
Их тела, сотворенные одним божественным скульптором, являли собой верх совершенства.
Когда-то он одаривал их драгоценностями, расплачиваясь за красоту.
Король унаследовал страсть к прекрасному от своего отца.
Но истинной причиной была его матушка, венгерка, слывшая настоящей Венерой.
Она трагически погибла в самом расцвете лет.
Так же как сын, она обожала диких лошадей и была непревзойденной наездницей.
Даже в гробу она была неотразима.
Обожествляя свою матушку, король продолжал искать ее в каждой женщине.
Но пока ему не посчастливилось встретить ни одной женщины, похожей на нее.
Сегодня король со всей очевидностью осознал, что пришел конец его свободной жизни.
Будущее казалось унылым и безжалостным.
Его собственная безопасность — эфемерной.
Свобода и независимость — иллюзорными.
Настало время все положить на алтарь государственных нужд.
Итак, душевное спокойствие и физический комфорт должны остаться в прошлом.
Король нервно зашагал по комнате.
Он ходил из угла в угол до тех пор, пока назойливы» рой мыслей не начал сводить его с ума.
Наконец он выбежал из комнаты, помчался вниз по главной лестнице и очутился в своем кабинете.
Он ощутил в кармане тяжесть золотого ключа от потайной двери.
Король не стал раздумывать.
Конечно, ход сей был тривиальным и старым как мир, но сейчас только Лабель могла помочь ему немного забыться.
Дверь в классную комнату приоткрылась, но принцесса Зита ничего не заметила.
Она удобно устроилась на большом подоконнике с книгой в руках, а когда принцесса читала, то полностью перемещалась в предлагаемую реальность.
Фантазия уводила ее в некие миры, где можно было скрыться от действительности, если та казалась ей слишком скучной.
Сейчас был именно такой момент, и классная комната перестала существовать для Зиты.
По этой причине она ничего не видела и не слышала.
И лишь почувствовав, что кто-то стоит совсем рядом, девушка оторвалась от книги — перед ней стояла ее старшая сестра Софи.
— Угадай, что случилось?
Зита была столь увлечена сюжетом, что вовсе не заинтересовалась вопросом сестры; она попросту заставила себя отреагировать на него.
— И что же?
Она не ожидала услышать в ответ нечто захватывающее, хоть и понимала, что новость действительно необычная, иначе сестра ни за что бы не пришла к ней наверх.
Софи присела рядом на краешек подоконника.
— Я до сих пор не могу поверить! Представляешь, мама совершенно уверена в цели его визита.
— Не пойму, о ком ты? — вскинула брови Зита. — Кто к нам едет?
— Максимилиан, король Вальдестина, сообщил папе, что собирается посетить соседние государства. Он изъявил желание остановиться на несколько дней у нас.
Софи говорила, как всегда, сухо и невыразительно, однако ее голубые глаза необычно блестели.
Умолкнув, она многозначительно посмотрела на сестру.
Зита на какой-то миг остолбенела.
— Король Максимилиан! — наконец воскликнула она. — Ты в этом уверена?
— Абсолютно, — кивнула Софи. — Мама говорит, он едет к нам, чтобы просить моей руки.
— Не может быть! — округлила глаза девушка. — Все только и говорят, что король Максимилиан убежденный холостяк, он и не думает жениться, хотя многие женщины были бы счастливы разделить его трои.
Зита словно говорила сама с собой.
Софи не возражала и не соглашалась.
— Кажется, я знаю, почему он передумал, — продолжала рассуждать Зита. — Как раз вчера папа разговаривал с бароном Майером о намерении Бисмарка расширить границы Германии.
Помолчав немного, она сделала заключение:
— Да, король Максимилиан должен не только заручиться нашей поддержкой, если придется противостоять Германии, но и произвести на свет наследника.
Зита сама была поражена своими выводами и не надеялась, что Софи поддержит разговор.
Сестра совсем не интересовалась политикой, ей и в голову не пришло бы прислушиваться к беседам отца с членами кабинета.
Она даже не читала газет.
Зита же, напротив, интересовалась прессой.
Иногда она подтрунивала над собой, представляя, что ее голова поделена на две половины: одна занята политикой и отношениями между европейскими государствами, а другая наполнена всяческими фантазиями.
У Зиты пока еще не было серьезных проблем, кроме тех, что возникали между обитателями ее фантазий: нимфами и дриадами, гномами и сатирами.
Столкновения происходили разве что с кораблями в воображаемом море, да и то из-за сирен, которые завлекали моряков своим пением.
Зита прервала чтение на самом интересном месте, где речь шла не о чем ином, как о кораблях и сиренах.
Длинные волосы мифических красавиц еще развевались на влажном ветру, и девушке было непросто переключиться на короля Максимилиана, который должен найти себе жену.
Она вдруг подумала, что сирена была бы для него в самый раз.
Ее матушка сильно разгневалась, узнав, что Зите известно, с какого рода женщинами имеет дело король Максимилиан.
А его любовницами были известные примадонны и первейшие красавицы из околосветских кругов Парижа.
Зита училась музыке у французского маэстро.
До того, как поселиться в Альдроссе, он жил в Париже и был профессиональным пианистом.
Поэтому театральная среда французской столицы была его родной стихией.
— Расскажите что-нибудь еще, мсье! — умоляла Зита по окончании каждого занятия.
После формальных отговорок профессор сдавался.
Он был счастлив поведать о лучших годах своей жизни такой внимательной слушательнице.
Зита знала все о знаменитостях парижского бомонда.
Поскольку в Париже у профессора оставались двое детей, он часто к ним ездил и привозил в Альдросс самые свежие новости.
Профессор красочно описывал Зите примадонн парижской Оперы и блистательных звезд театральных кафе.
Она живо представляла себе страстных аристократов» которые тратили целые состояния на очаровательных возлюбленных, осыпали их горами бриллиантов.
Они удовлетворяли все женские капризы: покупали дамам кареты, меха, наряды, лошадей…
Зита проявляла к этой стороне парижской жизни такой неподдельный интерес, что профессор даже привозил ей столичные журналы с картинками.