Пролог.
Он не верил своим глазам. Должно быть, он свихнулся. Ведь он твердо знал: та, кого он видит сейчас, умерла. Ведь это он её убил! Значит, перед ним либо призрак, либо девчонка, которую он считал мертвой. Ей удалось сбежать от меня. Нигде не найдя беглянок, он решил, что они забились в какую-нибудь дыру и вскоре померли — значит, трупы никто не найдет. Но тому, кто задумал убийство, этого было мало. Здесь были замешаны большие деньги, и тот тип так разозлился на меня, что не заплатил мне и даже попытался пристрелить. Он предвидел это, сумел увернуться от пуль и бежал.
Однако вскоре пришла его очередь злиться на себя. Одно за другим он упускал прибыльные предложения. Удача повернулась к нему спиной — казалось, это над ним насмехается злополучная сделка, условия которой он не выполнил. Как бы там ни было, он испортил все дело. С тех пор его вышвыривали, не заплатив, так часто, что он сбился со счета.
И вдруг ему представился случай отомстить злой судьбе. Зло перестало быть иллюзорным, обрело плоть и кровь. Ему дали еще один шанс. Тут требовалось как следует подумать. Поспешив, он мог окончательно все испортить. Зато он выяснил, по-какому адресу она живет. Он еще вернется…
Глава 1
Алекс.
Мне прежде случалось бывать в гостиницах, пользующихся дурной славой, но в такую я попал впервые. Поскольку отель стоял на самой границе московских трущоб, неудивительно, что ее наводняли воры и головорезы, проститутки и банды беспризорников — несомненно, следующее поколение преступников, какими кишел большой город.
Обследовать сами трущобы я не решился. Отважившись на такой шаг, следовало прежде попрощаться с родными и предупредить, что меня, возможно, видят в последний раз. Но в этот отель, больше похожий на воровской притон, ничего не подозревающие добропорядочные горожане заходили без опасений — заказывали о ресторане при отеле бокал-другой, обнаруживали, что кто-то обчистил их, а если по глупости оставались здесь на ночь, то лишались не только кошелька, но и всей одежды и прочего имущества.
За комнату я уже заплатил. Мало того, я буквально сорил деньгами — угостил всех постояльцев отеля, распорядился, чтобы музыканты играли не умолкая. Я рассчитал, что рано или поздно здесь меня ограбят. Потому и явился сюда в сопровождении друга Михаила — ловить вора.
Невероятно, но в кои-то веки Михаил Зимин держал рот на замке. Непривычное молчание болтливого и к тому же легкомысленного Михаила можно было приписать лишь нервозности. А объяснить нервозность не составляло труда: если я чувствовал себя в отеле как дома, поскольку именно в такой обстановке мы жили, когда отец служил в гарнизонах, то Зимин с рождения принадлежал к высшему обществу. Я, если можно так выразиться, «унаследовал» Михаила, когда два моих лучших друга, Демид Громов и брат Дмитрий Агапов, остепенились. Один обзавёлся семьей, второй открыл своё дело и все своё время посвящал ему. А поскольку Дмитрий принял меня под крыло еще в то время, когда я и мой отец Леонид вернулись в Москву после долгожданного примирения Леонида с родными.
Михаил привык выбирать меня своим спутником, отправляясь развлекаться в город, тем более в заведения, где сам он бывал редко.
Я не возражал. За последние пять лет я успел сдружиться с Михаилом и привязаться к нему. Иначе не стал бы вытаскивать его из последней переделки: в воскресенье Константин Холодов с партнерами обчистил Михаила в карты до последней нитки. Незадачливый игрок лишился трехсот тысяч , машины и всех фамильных драгоценностей, в том числе и двух самых дорогих. Михаила так ловко облапошили, что он ничего не помнил, пока на следующий день не узнал о случившемся от одного из гостей.
Миша жутко рассвирепел, и не без причины. Да, деньги и машина были справедливой платой за доверчивость, но перстень и боаслет — это совсем другое дело. Перстень, был украшен фамильной печаткой, а браслет, баснословно ценный, с целой россыпью драгоценных камней, передавалось в семье Михаила на протяжении трёх поколений. Мише и в голову не пришло бы поставить их на кон. Очевидно, его вынудили или заставили сделать это с помощью какой-то хитрой уловки.
И вот теперь перстень принадлежал Холодову Константину. Михаил вышел из себя, узнав, что Холодов наотрез отказывается продать кольцо ему. В деньгах он не нуждался. В машине — тем более. А вот драгоценности считал трофеями, свидетельствами собственной ловкости и удачливости. Точнее, умения мошенничать — но я не сумел бы доказать это, не увидев своими глазами.