Будь Холодов порядочным человеком, он отправил бы Михаила спать, вместо того чтобы продолжать спаивать его, подбивая поставить на кон украшения. Сохранись у Холодова хоть капля порядочности, он позволил бы Михаилу выкупить кольцо. Михаил предлагал сумму, многократно превышающую их стоимость. В конце концов, он не бедствовал: отец оставил ему внушительное наследство.
Но поступать, как подобает порядочному человеку, Холодов не хотел. Он посмеялся над Михаилом и под конец пригрозил ему расправой, если тот не перестанет надоедать ему. И это настолько взбесило меня, что я решил не выбирать средств. Тем более что Михаил был убежден, за потерю фамильных ценностей мать никогда не простит его. Со дня проигрыша он избегал встреч с ней, чтобы она не заметила отсутствия перстня у него на пальце.
С тех пор как друзья удалились в снятую на втором этаже отеля комнату, их пытались ограбить трижды. Все три попытки были до смешного неуклюжими, и Михаил уже отчаялся найти вора, способного выполнить их поручение. Но я не терял надежды. Три попытки за два часа — неплохо, значит, ночью будет предпринято еще несколько.
Дверь опять приоткрылась. В комнате было темно, в коридоре тоже. Если очередной грабитель хоть на что-нибудь способен, он обойдется и без света, заранее подождав, когда глаза привыкнут к темноте. Шаги прозвучали чересчур гулко. Чиркнула спичка.
Я вздохнул и одним гибким движением поднялся со стула у двери, где продолжал наблюдение. Ступая тише, чем явившийся в комнату грабитель, я мгновенно преградил ему путь. По сравнению с вором я казался человеком-горой, хотя и незваный гость был далеко не щуплым уличным мальчишкой. Столкнувшись с неожиданным препятствием, грабитель с позором бежал из комнаты.
Я захлопнул за ним дверь. Разочароваться он так и не успел. Ночь только начиналась. У грабителей еще уйма времени для попыток. Если понадобится, он, будет отпугивать одного за другим, пока не дождется мастера своего дела.
А Михаил совсем приуныл. Он сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, — лечь на местные серые простыни ему и в голову не приходило. Только по моему настоянию он присел на постель и притворился спящим. Но предупредил: «одеялом укрываться не стану, благодарю покорно».
— Должен же быть другой способ нанять вора, — сказал Михаил. — Может быть, существует агентство найма?..
Я едва сдержал смешок.
— Терпение, брат! Я же говорил, что понадобится ждать всю ночь.
— Надо было спросить твоего отца… — промямлил Миша.
— О чем это? — Да так, дружище, ни о чем.
Я покачал головой, но промолчал. Винить Зимина за то, что он сомневался в моей способности справиться со столь сложной задачей, было невозможно: Я был на пять лет моложе Михаила. В первые годы службы в разведке у меня обнаружилось немало неожиданных талантов. Во-первых, умение пить, не пьянея: я мог свалить под стол одного за другим всех своих приятелей, выпивая с ними наравне, но оставаясь трезвым. Во-вторых, ловкость и удачливость в драках. Не следовало пренебрегать и способностью отличать на-стоящую угрозу от мнимой.
На этом единственное в своем роде образование не закончилось: Леонид сам взялся за него. Но Леонид Агапов враждовал с многочисленной родней и ушёл служить контрактником в армию. Мной занималось пестрое сборище — сослуживцы отца, обучали мальчишку тому, чего в его возрасте не полагалось знать. Моя мать умерла при рождении. А материнскую любовь я получил от тети Насти-жены лучшего друга и сослуживца отца.
Обо всем этом Михаил и не подозревал. В друге он видел только обаятельного мажора, к двадцати пяти годам повзрослевшего, но не утратившего обаяния: стоило мне войти в комнату, как я попадал под прицел влюбленных взглядов всех присутствующих женщин. Разумеется, кроме своих родственниц. Те меня просто-напросто обожали. Внешность свою унаследовал от своего дяди Эдуарда: знакомясь с ним, каждый мог бы дать голову на отсечение, что я — сын Эдуарда, а не Леонида.