— Я не шучу, молодой человек. Если еще раз увижу вас рядом с моей девушкой, еще раз вы позволите себе коснуться ее или поцеловать, будете иметь дело со мной. А человек я не самый приятный. И от моего удара у вас на лице останется не просто легкий след как после пощечины Тани. Застегнитесь, у нас холодно, если вы забыли за время отсутствия. — С этими словами Олег застегнул его пуховик до самого подбородка, как мальчишку, и снисходительно похлопал по плечу. Казалось бы, он не делала ничего такого, но его тон, взгляды и жесты были наполнены ядовитым пренебрежением и превосходством. И Костя чувствовал это превосходство. Его лицо потемнело, и он схватил Олега за ворот пальто.
— Уберите руки, — велел ему Владыко. В его голосе слышались отголоски холодной ярости.
— А то что, мистер? Перестанете болтать и все-таки примените свою хваленую силу? — поинтересовался Костя. — Что же, давайте. Обещаю не подавать на вас в суд. Но не обижайтесь, если получите в ответ. Ну же, давайте. Вмажьте мне. Вы ведь знаете, что я вернусь. И знаете, что она уйдет ко мне. Между нами до сих пор сохранилась связь. И Таня об этом прекрасно знает.
— Все сказал? — хрипло осведомился Олег и схватил его за руку, которой тот сжимал его ворот.
— Отчасти. Я сказал, а вы делайте, раз такой смелый, — отозвался Костя и широко улыбнулся Олегу. — Или вы просто такой… разговор сивый? Таня, я думал, тебе нравятся смелые. Ты мне сказала об этом тысячу раз по телефону, когда я уехал.
— Вы глухой? Руку. Уберите.
— Бейте меня. Нет, серьезно. Давайте. Сможете?
Костя явно провоцировал Олега. Господи, когда он таким стал? Неужели за несколько лет люди действительно могут так измениться? Или это я, ослепленная первой любовью, не замечала того, каким Костя был на самом деле?
Напряжение достигло своего пика, и я увидела, как Олег сжимает кулак — он явно с сдерживал себя от того, чтобы не ударить Костю, а тот все так же улыбался. Мне хотелось накинуться на бывшего и отходить его своим рюкзаком, который я крепко сжимала в руках, но я держалась. Мне хотелось расцарапать ему лицо — до крови. Хотелось кричать самые обидные, самые гадкие слова. Но я ничего не делала. Я понимала, что вокруг нас люди — и студенты, и преподаватели. Пока что никто не обращает на нас внимания, но стоит начаться драке, как все взоры устремятся только на нас. Этого допустить нельзя — Олег преподаватель, он на работе, где у него должна быть определенная репутация. Я не хочу создавать ему проблем из-за того, что объявилась моя бывшая любовь. Начальство его явно накажет, да и что о нем будут думать коллеги и студенты, когда поползут слухи? Владыко дерется на улице? Олег Владимирович опасный и не может держать себя в руках? Этот козел еще и агрессивный? Что они будут говорить о нем? Как это повлияет на его карьеру? Он ведь так ею дорожит. Дорожит своим имиджем.
Наверное, в эту минуту, как бы странно это ни звучало, все изменилось окончательно. Желание сделать Косте больно из-за старой обиды сменилось желанием защитить Олега. Он ведь совсем не при чем. Это мои проблемы, не его.
— Хватит, — резко сказала я. — Успокойтесь. Оба.
Они не слышали меня. Смотрели друг на друга так, словно вот-вот хотели наброситься. И хотя Костя смотрел на соперника с насмешкой, а Олег — со спокойствием, я понимала, что кровь у обоих кипит, да еще как.
Когда я ругалась с Василиной, в воздухе витала ненависть. Но сейчас в воздухе было что-то иное — агрессия, от которой мне стало не по себе. Мужчина всегда выясняли отношения иначе. Кулаками, а не словами.
Наверное, раньше я бы порадовалась тому, что из-за меня вот-вот подерутся двое мужчин, однако сейчас на это было плевать. Я подбежала к спортивной машине Кости и стала бить многострадальным рюкзаком по капоту. Тотчас сработала сигнализация, и заорала так, что я едва на оглохла. Зато это подействовало на Костю и на Олега. Первый наконец, убрал руку и удивленно оглянулся на свою машину, второй словно пришел в себя.
— Таня, зачем? — только и спросил бывший, ничего не понимая.
— Уезжай, Костя, — велела ему я. — Иначе, клянусь, пожалеешь. И никогда, никогда, никогда не смей целовать меня без разрешения. Это было гадко и унизительно.
— Прости, — на мгновение прикрыл глаза Костя. — Я снова тебя обидел. Таня, я не хотел.
— Убирайся.
— Таня, я…
— Пошел вон! — крикнула я с отчаянием, и Костя, кивнув, тихо сказал: «Пока», — и направился к машине.
— Олег, у тебя есть антисептик? — спросила я громко, чтобы он слышал.
— Боюсь, что нет, — не своим голосом ответил Владыко.