— Елена? — заглянув через экран ноутбука, я увидела мокрые от слез щеки девушки и красные глаза. — С тобой все в порядке?
— Я смотрю сериал «Риццоли и Айлс», — деловито качнула головой она, будто и не было в ее поведении ничего странного.
— Мелодрама? — догадалась я, уже почти успокоившись за состояние соседки.
— Криминальный детектив, — внезапно ошарашила меня блондинка. Я уставилась на нее не понимающими глазами, а та молчала безумно долго, будто решая: стоит ли рассказывать мне или нет. После краткого тяжелого выдоха, она нервно заправила волосы за уши и прочистила горло:
— Из сезона в сезон я наблюдаю за тем, как мать главной героини выставляют идиоткой. И все потому, что она проявляет огромною заботу по отношению к своим детям. Каждый раз, когда я это вижу, мне хочется обнять эту женщину и забрать себе. Никто и никогда не готовил мне завтрак, не справлялся о состоянии вещей, не спрашивал, как дела в школе… А эта Риццоли ругает мать за заботу, серьезно? Вот идиотка.
— Оу… — вырвалось из моих губ. Я оторопело, осознавая, что это самая длинная речь, сказанная в мой адрес от Елены. Нижняя губа ее нервно тряслась, будто девушка вот-вот разрыдается, руки до побеления костяшек сжимали мышку. Я должна была что-то сказать, вроде: «Все наладится» или «Я с тобой!» Но сама тут же поморщилась от того, какими пустыми и клишированными звучат эти слова. Будто предвыборные обещания горе-политика. — Елена, ты не хочешь пойти со мной в парк? Покажешь, где тут у вас продается вкусное мороженное с карамелью. Убить за него готова!
— Что? — немного удивилась та, растерянно осматриваясь по сторонам. Затем вдруг странно улыбнулась и развела руками:
— Идем. Иначе еще один сезон сведет меня в могилу!
Около мужского кампуса находился небольшой кафетерий, прилегающий к парку с сотней скамеек разной формы. Мы выхаживали с Еленой по широкой каменной плитке, разговаривая о совершенно неважных, глупых вещах и на душе становилось все лучше и лучше. Вокруг было много отдыхающих студентов, большинство из них наминали местные хот-доги.
Елена улыбалась, что было на моей памяти впервые. Она больше не казалась напыщенной и угрюмой, а выбор розовой одежды перестал раздражать. Я рассказывал ей о вчерашней ситуации, упуская подробности, когда та резко замерла и переменилась в лице, глядя куда-то перед собой.
— Тебе плохо? — инстинктивно потянувшись к девушке, я испугалась за ее самочувствие. Выглядела она и впрямь не важно. — Что с тобой?
— Все нормально, — качнула головой та, глядя в пол. Она подхватила меня под локоть, уводя в противоположную сторону. — Идем домой, голова разболелась.
— Но ты ведь обещала мне показать Дерево Желаний. У меня есть парочка…
Мысль выбил из головы знакомый звонкий смех. Его обладательница явно хотела быть замеченной и услышанной. По инерции обернувшись, я встретилась взглядом с Моникой, державшей в руках огромную красную сладкую вату, сделанную в форме сердца.
Это что, мать его, парк аттракционов?!
Увидев меня, Бэрэти скользнула ладонью по спине парня, стоявшего спиной к нам с Еленой.
— Идем, — одернула меня соседка, — Пора, Бетти. Тут нечего ловить.
Глядя на то, как пальцы Моники проникают под хлопковую белую футболку, я думала лишь об одном: «Помнил ли Росс, когда надевал эту вещь, что именно ее я подарила ему на нашу прошлую годовщину?» В это время Моника привстала на носочки и поцеловала МакКарена. Он обхватил ее голову ладонями, немного закидывая назад…
— Бетти… — прошептала Елена, продолжая тянуть в сторону общежития.
Но я не могла сдвинуться с места… Ноги словно приросли к земле, а глаза не моргали. Все происходящее казалось неправдой, какой-то другой реальность. Если там, у джакузи, я осознавала все через призму эмоций, розовые очки, то сейчас впервые так ярко увидела неоспоримый факт: Росс больше не мой мужчина.
Он любит другую. Другую нежно целует, другую защищает от грома, другую называет своей малышкой… Из горла вырвался рваных вздох, похожий на отдышку. Будто часть души покинула меня в тот момент с кислородом.
— Бетти! — громче крикнула блондинка, вставая передо мной и загораживая картину.
Спина МакКарена напряглась, и он медленно оторвался от Бэрэти, повернувшись в мою сторону. Я встретила с ним взглядом, и на секунду мне показалось… Лишь на мгновение… Нет, все же он стал совершенно другим. Отреченным, чужим, незнакомым.
— Прости, — робко улыбнувшись, я развернулась обратно и медленно направилась обратно, — Идем.