— Это правда, Снежинка? — интересуется Марат. — Станцуешь для меня?
— Снежинка? — мои брови против воли взлетают вверх и я тут же ругаю себя за такое проявление эмоций.
— Предлагаешь, чтобы я звал тебя как все остальные — Снежная Королева? Тебе идет, не спорю, но немного длинновато.
— Можешь называть меня просто королевой, — любезно предлагаю. — Раз уж тебе так хочется сэкономить на словах.
Резонно решив, что разговор окончен, я поднимаюсь с пола, чтобы покинуть кухню, но Марат преграждает мне путь. Он не хватает меня за руку, не удерживает на месте, но тем не менее, одним своим присутствием заставляет меня остановиться. Я поднимаю на него растерянный взгляд и попадаю в капкан серых глаз. Бледные, но не блеклые. Они идеально сочетаются с его светлой кожей и черной одеждой, так что у меня создается впечатление будто передо мной не живой человек, а черно-белая фотография.
— Слишком официально, — на полном серьезе отвечает он. — Может, принцесса? Нет, принцесска. Точно.
Его лицо сияет будто он только что решил сложную математическую задачу, а не выбрал прозвище для девушки, с которой больше никогда в жизни не заговорит, но тем не менее, несмотря на раздражение, я не могу не отметить как сильно преобразилось его лицо от этой улыбки.
Дав себе всего пару секунд чтобы вдоволь налюбоваться ямочкой на его левой щеке, я, наконец, заставляю себя сдвинуться с места и невежливо отпихнув его плечом, направляюсь к выходу.
— Где твои манеры, принцесска? — раздается мне вслед, — Могла бы и попрощаться.
Я знаю, что нарушаю обещание подруге, но какой-то животный инстинкт заставляет меня бежать чтобы оказаться подальше от его обжигающего взгляда. Даже проведя в его компании всего пару минут, я понимаю, что ни к чему хорошему наше знакомство не приведет. Рядом с ним моя привычная маска сползает с лица, словно расплавленный воск. А это непозволительная роскошь. Любые эмоции — непозволительная роскошь для меня..
Глава 2
На следующий день я выхожу после занятий в скверном настроении. Во-первых, не выспалась. Кто, вообще, устраивает вечеринки среди недели? Во-вторых, потому что за мной увязался одногруппник.
Нас поставили парой для практикума и несмотря на то, что на выполнение задания было больше месяца, Ян Грушевский горел желанием начать как можно быстрее. Хотя, судя по тому энтузиазму с которым он воспринял наше партнерство, я начинаю догадываться, что интересует его не столько практикум, сколько моя персона.
Он симпатичный, вежливый, приятный парень. И самое главное, он в том чертовом списке! А значит, общение с ним безопасно для меня.
Но в то же время меня не покидает мысль о том, что у Яна вполне может быть такой же список, только одобренный уже его родителями и его интерес ко мне основан не на искренней симпатии, а на желании заполучить в друзья единственную наследницу МиКрейта — главного детища моего отца.
— Здесь кофейня неподалеку, — не сдается он. — Можем обсудить задание там.
— Сегодня я вряд ли буду способна на какие-то здравые мысли. Извини, но я не выспалась и теперь голова раскалывается.
— В таком случае кофе как раз должен помочь, — не унывает он.
— Я уже выпила три чашки, но даже с таким допингом еле досидела до конца пар.
— Тогда, может завтра?
— Завтра суббота, Ян.
— Я помню. Почему бы не встретиться в субботу? — смеется он и тут же добавляет. — Чтобы поработать над практикумом.
— О нет, суббота — это выходной, — напоминаю прописную истину. — В субботу люди отдыхают.
— Тогда, может…, — он так и не успевает закончить свою фразу, потому что рядом с нами раздается голос Марата:
— Чувак, где твоя гордость? Девушка не заинтересована, неужели непонятно?
Я готова провалиться под землю от стыда. А еще от того, что в душе я рада появлению Скалаева и тому, что он хоть и в грубой форме, но донес до Яна то, на что я потратила последние несколько минут.
— Ладно, мне пора, — бормочет он, заливаясь краской. — До понедельника, Алиса.
— До понедельника, Ян, — чтобы хоть как-то сгладить неловкую ситуацию я выдаю ему свою лучшую улыбку и даже машу рукой. Затем поворачиваюсь к Марату и шиплю: — Обязательно было вмешиваться?