— Вот видишь, как всё повернулось в лучшую сторону. А зачем ты уволилась?
— Пришла злая, как демон, а там они документы потеряли и сказали, что я на место не положила. Я и написала заявление. Бесполезно оправдываться. Потом найдут, может, совесть появится. Ты же знаешь, если мне что – то не нравится, я сразу меняю курс.
— Теперь действительно времени у тебя будет больше.
— Да, конечно. Слушай, может, ко мне переедешь? Квартира хорошая, и женщина интеллигентная.
— Нет, я пока не собираюсь. Намучилась за первый курс, — Луна нахмурилась и вспомнила о «морщине философов». — Похоже, мы в этом автобусе зависли надолго. Очевидно, сегодня «транспортный» день.
— А ты где жила, расскажи, всё равно стоим на месте. Интересно. Ты такая правильная. Как ты вообще жильё искала? — Элла заинтересованно смотрела. Луна вздохнула.
— Трудные были времена. Хорошие, но трудные, — Фрескова сделала паузу, подышала на окно и протёрла его варежкой. Элла с нетерпением ждала рассказа девушки. Автобус тронулся с места и, прибавив скорость, почти полетел в сторону библиотеки.
— Ура, мы едем! — воскликнула Элла. — Говори же, что с тобой приключилось! Мне всегда казалось, что тебе везет во всем, словно Фрескова — тепличное растение, где мир вертится вокруг нее.
— Когда мы с мамой приехали поступать, то мне и жить было негде. Родственников никаких, лишь свекровь тёти Ольги. У неё мы остановились лишь на несколько дней. Потом она продала квартиру и переехала в Москву к сыну. Это было необходимо в ее ситуации. Когда мы с мамой ездили через весь город на вступительные экзамены, казалось, это дико далеко. Я поступила, сразу в два университета и выбрала наш. «Завтра» лекции, а мне жить негде. Просматривали все объявления — сплошные «мутные» люди. Потом вахтер наша посоветовала одну женщину. Я у неё жила лишь месяц. Вдруг ее положили на операцию, и я переехала на «Спортивную». Луна обвела глазами остановку и близкие дома. Сейчас, когда она рассматривала эту местность из окна, все казалось пережитым и простым. Одна она помнила, как тяжело ей было тогда.
Хозяйка в своей трехкомнатной квартире сдавала две комнаты. К ней постоянно приезжали люди. Казалось, она берёт деньги за каждый квадратный метр. Если бы она могла сдавать ванную, то непременно занялась бы этим.
Иногородние — на курсы повышения квалификации, женщины-заочники — на учёбу. Вышло, что я платила за целую комнату, а в ней кроме меня жили ещё две девушки. Все что-то учили, готовились к разным экзаменам и зачётам. Квартира, словно мини-универ с разными специализациями. Публика интеллигентная. Вместе еду готовили на крошечной кухне. А позже, когда людей стало больше, я вообще «переехала» в комнату к хозяйке. Она подняла плату выше и постоянно ворчала по пустякам — ее раздражало, что у каждого свои привычки, настроенья, ситуации. Всем этим она делилась со мной. Она голодала. Мне кажется, что иногда она совсем не ела. Всё из-за того, что сыну собирала деньги на квартиру.
Затем мне подвернулся другой вариант. Следующая квартира была однокомнатной со сборной гигантской кроватью на колёсиках. Женщина никогда не выходила замуж и выглядела немного диковатой. Любила внучку. Возила её по разным секциям на трамвайчике. Когда она была дома, от нее исходил невыносимый дух одинокой души. Я чувствовала этот холод и старалась меньше общаться с ней. Там я поняла, что нет ничего хуже одиночества.
Через месяц я от неё ушла. Майя помогала мне перевозить вещи. Переехала ближе к первому торговому центру. На самый высокий девятый этаж. Там жила долго до тех пор, пока не взяла к себе знакомую — соседку по парте в школе Искусств.
После некоторого времени на этой квартире стало сложно. Утром, мы ездили к ней в Нефтяной на математику. После обеда ко мне на лекции. В меня влюбился парень с её группы. В результате его внимания, бесконечно стала звонить странная девушка. Она звонила ровно в десять и угрожала мне. Каждый вечер. Мы договорились, что она мне не звонит больше, а я с ним не общаюсь, и не хожу в нефтяной университет.
Я выполнила своё обещание, она — нет. Угрозы сыпались, как горох. Плюс, её нервная система оказалась не совсем здорова, и мне приходилось по телефону успокаивать ее часами. Ситуация становилась хуже. На меня сыпались упрёки от хозяйки, что я поздно и долго разговариваю по телефону. А я стала бояться выходить в подъезд. Потом в нашем же подъезде, поймали какого-то преступника, который ездил на лифте вниз вверх. Вооружённые полицейские бегали за лифтом по лестнице. Мы не выходили из дома сутки. Понятное дело, оставаться там было опасно.