— Это я попросила тебя помочь, так как не могла кое-что вспомнить, — улыбнулась Луна.
— Ой, да ладно! Можешь не выворачиваться, и так ясно! — Майя отвернулась, а Луне стало очень обидно. Она действительно не могла помочь Майе — ведь та на экзамене сидела не рядом. А потом так получилось, что Луна вдруг сама все вспомнила и с этим ничего нельзя поделать.
— Просто мне в руки попалась отличная, замечательная книга — в библиотеке, там, дома. Поэтому я неделю назад домой и ездила. В книге очень занимательно все расписано. Читала, записывала, — объясняла Луна Аринке по дороге на остановку.
— Мне можешь не объяснять, у Крускиной вообще трояк и она его свалила на меня!
Аринка — высокая блондинка слыла ботаником и выучивала досконально все, что необходимо. Затем на любом экзамене, или зачете, она, как из шкафа выуживала любую информацию, за которую получала хорошие оценки и похвалу. Учила сама, старалась сама и никого не винила — не за что винить, когда справляешься сам. Ее раздражала Крускина, которая жила «в тройках» и всегда во всем винила окружающих.
— Знаешь, Арина, я не стремлюсь получить "отлично", мне нравится учиться, а больше всего на свете я люблю читать и готовиться к важным событиям. — Луна посмотрела в вечно серьезное лицо однокурсницы и рассмеялась. — Ты сейчас куда? — спросила Луна, немного прибавив шаг.
— На улицу Бабушкина. Домой поеду только в понедельник.
— Не спрашиваю, почему! — Луна посмотрела влево — машин нет, дорогу можно переходить.
— Ага, — вздохнула Арина, — остались еще дела.
Девочки попрощались, Луна перешла дорогу и направилась в сторону телевышки. Слева сновали бесконечные машины. Справа — магазины.
На повороте к остановке, Луна остановилась и обернулась — вдалеке хорошо виден физико-математический корпус и даль Золотой реки. Луна прозвала так реку в честь солнечных лучей, которые золотом переливаются под солнцем. Луна, прогуливаясь с девочками, часто отдыхают здесь после лекций в одном из самых туристических мест — на скамейках, расположенных вокруг памятника, который точно великан, возвышается над величавой рекой.
Луна завернула за угол и чуть не столкнулась с полной женщиной, у которой обе руки были заняты авоськами.
— Бегут, не видят дальше своего носа! — разозлилась женщина.
— Простите, — улыбнулась Луна, немного чувствуя свою вину и тяжесть дорожной сумки. Но женщина будто и, не слыша ничего, сразу накричала на какого-то мужчину, проходившего поблизости. Луна покачала головой и поежилась — на улице вновь заметно похолодало, и в красной кофте стало довольно зябко — вчерашняя дымка вокруг луны обещала мороз — так и вышло.
Луна зашла в первый автобус и присела справа у окна. Дорожную сумку девушка поставила в ноги, а дамскую — на колени. На конечной остановке обычно всегда народ, а сейчас — только трое. Кондуктор, похожая на разукрашенную матрешку, подошла ближе и пробила девушке билет.
Луна убрала билет в карман сумки и стала смотреть в окно. Наблюдая за убегающими домами и машинами, она стала вспоминать свой сон.
Такое чувство, что парня, которого она видела во сне, Луна знает давно. Он не так уж похож на Лепетова — выше Ко и голос мягкий и низкий. С таким голосом знакомых у нее нет. Может, он приснится ей снова и ей не придется думать, гадать, кто это?
На вокзале полным-полно народу. Женщина с хорошей дикцией объявляет пригородные и пассажирские поезда. Луна устремилась в тоннель и, увидев на табло пятый путь, направилась на третью платформу. Темнота захватила все вокруг в плен. Словно именно здесь, сконцентрировалось сердце города. Именно здесь хочется стоять и чувствовать любовь к миру и вечеру. Стоять и мерзнуть под открытым таинственным небом, ощущая себя былинкой.
Какой-то пригородный состав подошел. Луна не успела разглядеть надпись на первом вагоне. Она прошла три вагона назад, чтобы отыскать табличку с маршрутом и удостовериться, что это ее электричка. Выбрав второй вагон, Луна поднялась по ступенькам в тамбур, чувствуя, как от тяжелой сумки затекли пальцы. Вагон был наполнен веселыми студентами и задумчивыми взрослыми. Увидев незанятое место, Фрескова села, аккуратно задвинув дорожную сумку под сиденье.
Задвинув сумку под сиденье, она устремила взор в окно. Торопливые люди копошились на перроне. Громогласные мужчины на перроне перемешивались с молчаливыми женщинами и звонкими детьми. Кто-то оставил вещи, а затем вспомнил о них. Одна бабушка пела песню. Люди, стоявшие неподалеку, смотрели на нее. Были и те, кто не замечал песни пожилой женщины.