— Врезать бы этому Челяеву! — воскликнула Маша и расхохоталась. — Не на ту напал. А ты, чего слиняла?
— Не хотела тебе мешать, — ответила Фрескова.
— Брось! Представляешь, Гай сказал мне, что Слава заинтересовался какой-то девчонкой, — Машка произнесла это почти равнодушно, но Луна понимала — внутри она не собирается мириться с этим.
— Маш, я хочу сказать тебе, насчет этого парня в торговом центре… про платье, помнишь? Даже не знаю, как… — Фресковой не дали договорить и она нечаянно прикусила губу.
— Слушай, Гай — он конечно не Славка… но я ему рассказала эту твою историю с платьем.
— Вы говорили обо мне?! — Луна взмахнула руками, и одеяло всей свежестью рухнуло на пол.
— Я бы ни за что. Ты мне и тут надоела. Шутка! Глыбов поинтересовался, как так получилось, что ты в него не облачилась. Он так смеялся, когда я сравнила тебя с крепостной стеной вокруг какого-нибудь, ― ой, нет, какой-нибудь средневековой развалины. Гай чудной, но он не Славка. Пришлось объяснить ему, что ты «заучка» и жуткая зануда, которая все время что-то пишет, зарываясь в горы тетрадей, как в трясину.
У Луны перехватило дыхание, когда она представила, что Лианова и Глыбов хохотали над ней, точно она «синий чулок». Фрескова недовольно сверкнула глазами на Машку, только Лианова этого не заметила.
— Он не такой, как все. Рассказывает про всякий бред, который мне неинтересен, про мою внешность ни слова, хотя впервые видит меня вблизи. Но влюбить его можно, — произнесла Лианова, чем обескуражила Луну. — Мне понравилось, как он предложил мне отбить Славку от другой девчонки. Он сказал, что у меня есть шансы. Представляешь, знаменитый форвард Глыбов предлагает мне помочь отбить Славку?!
Луна удивилась. То, что говорит Машка, не вяжется с ее мыслями минут десять назад.
— А зачем ему это? — поинтересовалась Луна.
— Он хороший человек. Сам завел разговор о том, что мне сегодня в колледже сказал Славка. Про Глыбова.
— И что он сказал? — Луна чувствовала себя запутанной. Приход Глыбова в таком случае выглядит нелепо.
— Славка многое ему про меня рассказывал и почему-то решил, что Гай ко мне неравнодушен. К тому же Глыбов однажды обмолвился о том, что хочет познакомиться со мной.
— Но вы ведь, ни разу не встречались. Как можно влюбиться? Заочно? — Луна растерялась, Гай не похож на такого парня. Напротив, Глыбов произвел на Луну приятное впечатление. Еще этот сверток. Следует вернуть ему платье или отдать деньги.
— Про меня пишут в газетах, забыла? — Лианова захихикала.
— Скорее про твою семью, да и не так часто, — Луна не улыбнулась. Она не поверила, что Глыбов из тех, кто может влюбиться в девушку из журнала.
— Думаешь, я становлюсь некрасивой? — Машка вытянула губы трубочкой и вздохнула.
— Нет. Дело не в этом. Всё странно, — пожала плечами Луна.
— Короче говоря, он хотел познакомиться со мной и познакомился. Мне это только на пользу. Думаю, он немножко запал на меня. Я влюблю в себя этого Глыбова, Славка начнет ревновать меня к нему и поймет, что лучше меня в мире никого нет! Как тебе это нравится?
Луна промолчала. Эгоизм Лиановой превысил все пороги. Ось координат удивляется. Формулы в бешенстве. Нобелевскую премию Машке не дадут. Луна улыбнулась от своих мыслей. От Лиановой неприятно, как-то болотно, повеяло гордыней, папиными деньгами и новой целью, от которой у Машки загорелись глаза.
— Посмотрим, что получится, — улыбнулась Фрескова. — Надя спит? Ты не узнала, как у нее дела?
— Думаю, все у нее отлично. Выглядит, как богиня, — Лианова поднялась и задвинула стул. — Да, теперь Гай у меня в сети, — довольно сказала она. — Хочешь, можешь тоже добавить его к себе. Тебе полезно иногда пообщаться со знаменитостями. А то сидишь тут, в окружении Жуковского и Карамзина. Иногда следует общаться с живыми людьми, а не литературными призраками.
— Спокойной ночи! — сказала Луна, внутренне закипая о непонимания Машки. Машка по обыкновению хлопнула дверью. Она редко задумывается о времени суток и спящих людях. Фрескова прошла к окну и задернула шторы. Наконец, в комнате стало тихо и темно.
Посредине ночи Фресковой стало жутко. На противоположную стену попадали нелепые тени от фонарей. То и дело вышагивали они по мелким, витиеватым цветам, захватывая воображение Луны в плен. Послышался лай собаки. Четкий, близкий лай. В мыслях девушки возникли жуткие образы Альфреда Хичкока и его детские страхи.