— Что произошло? — подбежала Лань к девушке.
— Какой-то человек с собакой зашли на территорию дома, и Дуся кинулась на пса, — ответила Луна. — А сразу после этого, она заболела. Такое чувство, что у кошки ноги задние отказываются ходить. К еде не приближается, не спит и не пьёт. Лань, она умирает… — Слезы бежали по щекам Луны, а сердце обжигали тревожные мысли.
— Вам следует подняться в свою комнату и прилечь. Рано же вставать! — прошептала Лань. — Ведь рано?
— В семь, — пожала плечами Луна.
— Куда вы пойдете с такими глазами! — заворчала Лань, когда увидела, что Фрескова медленно поднимается, не переставая следить за кошкой. Дуся лежала на животе; замерла, точно сфинкс. На секунду Фресковой показалось, что кошка перестала дышать. Она потянула к ней руки, но Лань схватила ее за запястье:
— Милая моя, она жива. Утром я отвезу ее к ветеринару. Не беспокойтесь, заранее. Идемте на кухню. Она уснула. Сон, он же лечит. Может, завтра ей будет лучше.
— Может, я сама ее отвезу к ветеринару? Я могу пропустить лекции. Жаль, конечно, но ради такого случая… — Луна смахнула слезы с ресниц и почувствовала, как опухли веки.
— Утро всегда умнее, Луна. Идемте, сделаем вам чайные примочки, а то завтра вас однокурсники не узнают.
— Мне все равно, — произнесла девушка устало и, взглянув на кошку, медленно побрела в сторону кухни. Лань покачала головой и направилась за ней следом.
Некоторое время, Луна держала на глазах ватные диски, намоченные в чайной заварке, и мысленно ругала свой нос — после футбольной травмы он плохо справляется со своими функциями — особенно во время слез. Зачем она тогда отправилась играть в футбол с этими девочками? А с другой стороны, сама виновата. Следовало объяснить им правила игры.
Когда Луна дошла до своей комнаты, на часах было около четырех утра. За окном проснулся пушистый снег и медленно заплывал в окна со стороны улицы. Луна приоткрыла форточку, впустив к себе свежий воздух. Девушка легла, думая о Дусе. Тяжело быть кошкой, чувствовать себя серой и маленькой. А с другой стороны, может это знак? Такие вещи никогда не происходят случайно! Только в мысли Луны вновь закралась тревога, как сон перехитрил её.
— Хо! — довольно ухмыльнулся утром Рох, и его лицо приняло зловещее выражение. — Хо! — угрюмо добавил он и подивился тому, что все так успешно складывается.
Сегодня он примчался в офис задолго до рабочего времени. Темнота пустила в коридоры свои корни; никогда еще эти глупые двери так мрачно не выглядели.
— Вот тебе Вася и столкновение. Кто теперь умнее и дальновиднее?
Рох развалился в кресле, чувствуя бешеный ритм собственного пульса. Он сделал, как планировал. Теперь находится в возбужденном предвкушении — совсем скоро Лианов вновь превратится в Васю, добропорядочного, наивного инфанта. Чтобы сказала на это его мать, мать Роха?
Роберт машинально достал зубочистку изо рта и принялся водить ей по белому листу бумаги. Приятно было съездить в знакомый город. Теперь он непременно выиграет. Да, что говорить, он уже на пьедестале! Осталось лишь указать Лианову на дверь. Но, черт возьми, это еще так не скоро… так и хочется схватить Лианова за накрахмаленный ворот его безупречной рубашки и признаться, что он Роберт, оказался сильнее.
Скрип телефона заставил его вздрогнуть. Черный пенал замаячил перед глазами. Вдруг показался неестественно-розовым, слащавым и каким-то пушистым. Рох вскочил и кресло отъехало на полметра вправо. За окном прошелестели крылья какой-то птицы. Роберт напугался. Его руки дрожали, а ноги точно приросли к полу.
— Все в порядке, — пролепетал он. — Все в норме, я сказал! — в этот момент его голос раздался, точно гром. Телефон продолжал звонить. Роберт оскалил зубы в зловещей улыбке — телефон черный. Вчера ему не следовало допоздна радоваться в «Бочке».
— Ты уже на работе? — голос начальника резал слух.
— Я всегда на работе! — ухмыльнулся Рох.
— Слушай, я тут кое-что узнал… — Вениамин Павлович сделал паузу и Роберт напрягся. «Еще не хватало, чтобы он все узнал! — прошелестело у него в голове на выдохе. — Но откуда он может узнать?» Нет, свое прошлое, Рох замазал другими красками. Никто и никогда не узнает об этом, черт возьми!
— Моя дочь сама не своя. Ты не отвечаешь на ее звонки. Ничего не случилось? — начальнику было явно неудобно об этом спрашивать.