Чайник закипел. Мама ошпарила маленький заварочный чайник кипятком и привычно положила в него три щепотки крупных чайных листиков из коробки. Запахло маракуей и мятой. После, мама Луны, тонко нарезала кусочек имбиря и отправила его в ароматное плавание.
Окно на кухне уже раскрыто, и кружевной тюль легко танцует на ветру.
Пока Луна спала, мама натянула на окно сетку от насекомых, предусмотрительно не закрыв кнопками сетку внизу — для черного пушистого кота Маугли. Тут же на белый стул прыгнул Маугли, и аккуратно сиганув с него на широкий подоконник, оттолкнул головой зеленую мелкую сетку. Затем протиснулся сквозь нее и лег между улицей и домашней кухней.
— Первый день каникул! Невероятно! Все-таки есть на земле счастье! — Луна вздохнула от переполнявшего ее восторга начинающимся летом и вытащила из-под полотенца зажаристую хрустящую булочку. Мама стояла спиной к белому деревянному буфету, и пила чай стоя.
— Интересно, он проснулся? — Луна задала давно волновавший ее вопрос.
— Нет, наверно, — мама с аппетитом ела булочку. — Спит еще.
После завтрака Луна вернулась в комнату. Ей нетерпелось разобраться на своих полках в шкафу, а заодно сходить в магазин за продуктами. Остановившись на зеленом шифоном костюме в белый горох, она залезла в блузу и пышную юбку, доходящую до колен. Перекинув через шею и плечо маленькую сумочку, и прихватив соломенную широкополую шляпу с завязками, девушка выбежала в лето.
Перед ней раскинулся зеленый цветущий двор. Лето спешило сюда давно, чтобы порадовать ветки деревьев и сидящих на них птах; чтобы раскрасить все вокруг сияющими красками.
Справа — корона из тополей; они, словно великаны, создают тень над пространством внутри, где дети играют в догонялки и футбол. Луна уверена, что тополя защищают всех, кто попадает сюда. Она чувствует эту защиту, когда в холодные зимние дни приезжает домой и гладит стволы высоких деревьев, мысленно улыбаясь им. В ожидании лета, деревья отходят от снежного сна и рождаются вновь, радуясь доброму солнцу.
Слева от тополей — квадратный, зеленый палисадник из акаций, подстриженный бабушкой Луны. Внутри — светлый зеленый луг — пристань для малышей. Тут летают бабочки со стрекозами и растут цветы, словно чужие надежды.
Между палисадником и бельевыми верёвками возвышается одинокое баскетбольное кольцо. Оно осталось из прошлого, и часто оказывается в центре внимания детей.
Около бельевых верёвок проходит дорога, шириной в метра два, по которой иногда ходят машины, бегают кошки, а по ночам ёжики, и удравшие от кого-то, ящерицы.
Луна перевязала ленточки от соломенной шляпы под волевым подбородком и направилась мимо летних акаций.
Такое необыкновенное небо бывает только в июне — свежее, хрустящее, словно безе. Оно олицетворяет собой некое начало, не только лета, а чего-то неизведанного.
Луне всегда кажется, что там, в небе обитает дух птиц, который постоянно следит за тем, что творится на земле и обнимает сильными крыльями мир. Впереди — арка между домами; девушка проходит через нее.
Мама размешивает сахар в чашке с чаем и смотрит в окно — издалека видно ее порывистую девчушку в шляпе и развевающейся юбке.
Луна поворачивает направо и исчезает за белым двухэтажным домом. Мгновение и ее силуэт вырисовывается за забором детского сада № 19. Она идет вдоль забора, затем вновь скрывается за домом.
— Приехал? — бабушка Луны заходит на кухню.
— Должен был, — отвечает мама.
— Не нравится он мне. Хитрый и непростой. Ей бы хорошего паренька. Но сейчас еще рано. Пусть учится.
— Конечно рано. Куда торопиться? — соглашается мама и идет в Зал за желтым томом Алексея Толстого.
Черная голова Маугли пролезает сквозь сетку обратно на кухню. Кот спрыгивает на стул, затем на пол и бежит за мамой. Увидев маму Луны, кот ложится спиной на тапочки, а лапы тянет вверх. Мордочка при этом у него смешная и хитрющая.
— Ну, что, пришел? — спрашивает мама у кота Маугли.
Кот смотрит в ответ, словно отвечая зелеными глазами.
— Молодец! — говорит мама и возвращается к чтению. Кот лежит и рассматривает свое отражение в полировке винтажной мебели.
Так получилось, что родители Машки вчера ранним утром улетели в Чехию, и она осталась одна. Не совсем одна, конечно, — вокруг нее находится большой дом из красного кирпича в три этажа, но так получается, что спрятаться негде. Машке порой необходимо укрыться, исчезнуть — пожалеть себя, повыть, так сказать, на луну. Все точно давит вокруг — пресс.