— Заноза проклятая, в палец воткнулась, никак не вынуть, — злое лицо Киры перекосилось от ненависти, но Оса и не подозревал, на что так злится его двоюродная сестра.
Надя проснулась поздно. С утра, пусть даже и позднего, всегда начинается настроение. Сначала Наде виделось все чудесно — каникулы все-таки наступили, все экзамены она сдала на «отлично» — можно жить и радоваться. Последним оставшимся ярким штрихом после уборки, оказался разглаженный чистый фартук, который словно забрал последние хорошие эмоции себе — она обожглась и почувствовала неприязнь, витающую в дневном свете.
Время к обеду и следовало заняться едой. Надя достала из морозильного отсека курицу и положила ее на поверхность маленького столика. На мгновение она встала в изумлении, которое спровоцировали ее собственные мысли. Дома было очень тепло, но Надю словно окатило ледяной водой — Рафинад специально не пришел на пересдачу. Ему было неприятно видеть ее! Они наверняка вместе с Полинкой «перемыли» ей все кости! А Полинка — она позаботилась, чтобы показать Надю в невыгодном свете. Конечно, иначе и быть не может! Какой ужас!
Перед этой замороженной лежащей курицей, Надя вдруг вспомнила взгляды, полые ненависти, которые Полинка кидала на нее время от времени. Как она могла быть такой наивной и говорить про Рафинада всякий вздор? Луна бы назвала ее Красной Шапочкой. Только Рафинад намного хуже серого волка. Какое унижение оказаться между двух огней, которые влюблены друг в друга. А дрессировщиком, верно, называют — похож, только очень злющий, чересчур негативный. В этот момент Надя так рассердилась, что резко развернула ледяную курицу к себе и та, улетев со стола прямо на пол, проехала по нему сорок сантиметров.
Надя покраснела от обиды и злости. Схватив курицу, она сунула ее под кран и, окатив ее горячей водой, вновь положила на стол.
На кухню заглянула мама:
— Ты чего здесь бушуешь? Случилось чего? — глаза мамы с мастерством повара осмотрели кухню.
— Все нормально, мам! — сказала раздражительно Надя и, сверкнув зелеными глазами на маму, принялась натирать несчастную курицу пряно-сметанной смесью.
После она отправила блюдо в разогретую духовку и подошла к окну. На улице радовались дети, играя друг с другом. Один карапуз неустойчиво ковылял в сторону песочницы, порой запинаясь и падая. Лежал, оглядываясь вокруг себя, затем вставал — сам, без поддержки. Надя покачала головой. Молодая мама карапуза сидела с женщиной на разноцветной скамейке и громко хохотала словам знакомой. В руках ее был мяч и дамская сумочка. Две роли: обычная женщина и мать. Сейчас она была обычной женщиной.
Прошло несколько минут. Надя отрегулировала температуру духовки и вновь взглянула в окно. Карапуз шел в сторону качелей, где две девочки катали маленькую собачку, одетую в специальную собачью одежду. Собачка визжала, то ли от счастья, то ли от раздражения. Малыш остановился в нерешительности. Собачка залаяла и он заплакал. Обычная женщина вспомнила о своей главной роли, прибежала и увела ребенка, отчитывая по дороге. Надя выразительно посмотрела в сторону кактуса, ― ей показалось, что кактус чем-то похож на Рафинада и на Полинку одновременно. Надя взяла цветочный горшок в руки, посмотрела со злостью и, открыв дверцу тумбочки, закинула его в мусорное ведро. Горшок ухнул. Мусорный пакет зашуршал и затих.
— Всегда не любила этот кактус, — сказала мама, которая зашла на кухню именно в этот момент. — Говорят, они собирают отрицательную энергию. Теперь у нас их нет: ни кактуса, ни отрицательной энергии.
Машка собиралась в платную клинику — после простуды беспокоит слабость и кашель. Два дня назад записалась к терапевту и теперь придумывала себе образ. Сидела в своей комнате перед огромным зеркалом и разглядывала свое бледное лицо. Что бы чувствовать себя увереннее и обаятельнее, Машка изменила форму бровей, нанесла много пудры и долго не знала, как быть с губами. Они, неестественно малиновые, как бывает во время недомогания, выглядели, мягко сказать, не очень. Она закусила нижнюю губу и почувствовала капельку крови.
Лианова долго рыскала в саквояже, где было все возможное и невозможное из косметики, и нашла какую-то мазь для заживления царапин. На мази было изображено солнце с улыбкой. Машка намазала мазью губы и улыбнулась своему отражению. Посредине губы появилась вертикальная трещинка, и Машка скорчила обиженную мину. Она отбросила мазь и достала ярко-красную помаду, которой, недолго думая, накрасила губы.
Следующим шагом были ресницы. Накладные и очень пушистые. То, на что Машка обращала внимание всегда. Ей казалось, что без них ее глаза лысые и маленькие. Она наклеила накладные ресницы и, накрасив их объемной тушью, осталась довольна.