Нарядные девушки и статные парни прогуливаются парами, группами. Их смех грохочет от Нежного Фонтана до площади Птиц. Только две девушки, молча, двигаются к остановке. Одна — высокая, красивая блондинка в легком платье; вторая приятная девушка в белых брюках и коричневой кофточке на пуговичках. Девушки идут вместе, но не разговаривают и смотрят в разные стороны.
Около зеркального бутика парфюмерии стоит высокий, широкоплечий парень. Он держит руки в карманах отглаженных брюк и смотрит им вслед. Нет, он разглядывает не блондинку на высоких каблуках. Молодой человек не может отвести глаз от ее подруги — миниатюрной девушки с медными локонами. Он выходит на середину тротуара и не замечает, как в него врезаются веселые прохожие.
Девушка уже далеко, теперь она всего лишь точка на фоне этого вечера. Но парень смотрит ей вслед, чувствуя, что больше не может сдвинуться с места — он видит её второй раз в своей жизни.
Когда девушки вернулись, Луна даже не зашла к Наде. После разговора с Машкой на душе ее остался горький осадок. Ей пришлось придумать головную боль, чтобы уйти спать. Но только она уснула, ее разбудил телефон.
— Здравствуй! — голос Ко в трубке показался Луне чужим. Она протерла сонные глаза, заставляя себя проснуться. — Как ты? — спросил он, точно боялся, что голос девушки испарится.
— Думаю,— ответила она и не обманывала при этом. Луна узнала его голос и думала о том, как телефон искажает реальность.
— И я, — молвил он совсем тихо.
— Только я не о тебе думаю! — воскликнула девушка, испугавшись, что он неправильно ее понял.
— И я не о тебе, — уверенно сказал он. Луна оглядела комнату и улыбнулась.
— Ты думаешь о себе? — спросила она и рассмеялась. — Как в стихах Э. Асадова, — сказала она, но цитировать поэта не стало. Ко не влюблен в книги, как она. Он из тех людей, которые редко думают о любви к чему-то.
— О нас, — твердо произнес он и вздохнул.
— Что же ты думаешь? — Луна почувствовала себя пойманной. В этом разговоре он, похоже, выигрывает. Ну и что. Может, он хотя бы сейчас победит? Молчит. Слушает, как она дышит.
— Итак, ты думаешь...
— Итак, я думаю, что мы все равно вместе, — ему нравится этот разговор. Он плавает в нем уверенно и спокойно.
— Разве? — Луна боится, что он обидит ее словом, мыслью. Она очень чувствительна.
— А разве нет? — Чувствительность свойственна не только Луне. Простое слово может захватить его чувства в плен.
— С чего ты взял?
— Пусть даже я не видел… свою любимую... — он произнес это быстро, но она услышала всё, каждую паузу.
— Что? — девушка окончательно проснулась. Она не вынесет этих слов. Может, положить трубку? Да, наверно так будет лучше ... Лучше бы она действительно положила трубку в этот момент.
— Свою любимую ... фотографию! На которой ты рядом со мной. А еще этот, как его, ну, пес синий?
— Барбос, — Луна сдалась и решила не выключать телефон. Зачем, она писала ему письма? Но бумажные письма как будто "живые", в отличие от электронных. Каждая написанная буква хранит тепло влюбленного дыхания и солнце надежды.
— Этот игрушечный пес похож на меня. Только ему везет больше. И тебе повезет больше, — в его голосе слышалась горечь.
— Что происходит, Ко?
— Ты по поводу фото?
— По поводу всего! — рука Луны, державшая телефон, напряглась. Ей надоело писать «в никуда». Точно её письма не достигли адресата. А та фотография... Ее вообще нельзя было отправлять, а тем более, потом говорить ему об этом. А его родители... Они часто стоят рядом и слушают то, что сын говорит. Ко сразу признается в этом. Может, они слушают не что, он говорит, а как говорит? Об этом она раньше не думала.
— Они спрятали от меня мой паспорт, — наконец сказал он. — А твои письма... Видел только конверты.
— Но почему? — Луна вскочила и уронила телефон. Лепетов услышал это и подождал, пока она поднимет "трубу" и вновь что-нибудь скажет.
— Почему? Ответь мне? — по щекам Луны побежали соленые ручьи, точно из родника. Она была рада одному — он не видит этих глупых девичьих слез.
— Отец хочет, чтобы я учился здесь. А мама... она находит мне девчонок, которые нравятся ей. Придумала репетиторство со всякими спортсменками. Они боятся, что я уеду — туда, где ты. Еще я научился печь пирожки...
Наконец она отключила телефон и спрятала его как можно дальше — под кучу тетрадей. Конечно, она тут же пожалела об этом, так как теперь каждая тетрадь будет напоминать об этом ужасном разговоре. Да и без ассоциаций эту простую, но свинцовую болтовню не забыть. Но она сможет забыть его. Что ей мешает забыть его? Она раскрыла окно и выглянула в темноту.