Утром мадам Фидель споткнулась об Афина, свернувшегося колечком на пороге. Вторым удивительным открытием было отсутствие поблизости лемура.
- Ах, - умилилась мадам Фидель, - вы всю ночь охраняли мой сон? Спасибо, добрый человек... ай, ну, вы поняли...
Следующие два дня прошли в таком же безмятежном порядке. Мадам Фидель радовалась жизни, за исключением тех моментов, когда натыкалась на неупокоенного лемура, вызывавшего у мадам противоречивые чувства: ей одновременно хотелось и погладить его, и дать хорошего пинка. Его чёрный собрат целеустремлённо продвигался вглубь леса, а по ночам сворачивался кольцом у входа в палатку. Иногда посреди ночи случалась всеобщая побудка, когда не разобравшийся в ситуации шарфик начинал кричать "Джеронимо!"
- А это что такое? - как-то спросила мадам Фидель на привале. На стволе упавшего дерева красовался бесформенный нарост, покрытый полупереваренными мотыльками. - Хищный гриб, что ли?
Биологи как на грех жевали, поэтому ничего не ответили, Кэп только скривился, а лемур отсел подальше.
К "грибу" подлетел ещё один мотылёк и с размаху впилился в вязкую мякоть, погрузился внутрь и вскоре смешался с остальной массой; поверхность гриба плыла, перемешивая крылышки и лапки. Ещё раз подивившись причудам природы, мадам Фидель последовала примеру лемура и тоже отсела от гриба подальше. А то мало ли что...
Вскоре путники вышли к большой поляне, чуть ли не в центре которой красовалась объёмистая чёрная куча бесформенных очертаний; она глянцево отсвечивала на солнце и зрителям не сразу удалось разглядеть подробности, но чем больше вырисовывалось деталей, тем в большее волнение все приходили. Откуда-то из глубин выплывали к поверхности розовые носы, в беспорядке высовывались наружу частично то ли растворённые, то ли переваренные конечности, чтобы через пару секунд снова уйти в глубину. Вся эта биомасса неодобрительно смотрела на путешественников множеством мельтешащих в общем хороводе светлых глаз.
- О, нет, - не выдержала мадам Фидель, без труда опознав в куче собрата давешнего "гриба". - Только не говорите, что собираетесь идти туда!
Афин не ответил: он застыл, пожирая бесформенную массу жадным взглядом.
- Мы же не отпустим его туда, правда? - обратилась мадам Фидель к Кэпу. Тот стыдливо молчал.
- Я должен попрощаться, друзья, - сказал Афин, повернувшись к путникам, - мой текущий этап жизни окончен, спасибо, что были в нём. Позвольте пожать вам лапы на прощание - я знаю, у вас такой обычай. - И он торжественно обменялся рукопожатиями со всеми, включая лемура, который слишком поздно понял, что происходит.
Через пару мгновений они уже стояли и смотрели в удаляющуюся чёрную спину. На поверхности кучи увеличилось число глаз, пустых и гипнотизирующих.
- Эта штука может видеть? - спросил Рене тихо.
- Никто не знает, - так же тихо ответил один из Борисов.
- Объясните, наконец, что тут происходит. И почему вы ничего не делаете?
- Мы тут не можем ничего поделать, - один из Борисов с печальным вздохом поскрёб бороду. - Уж таков местный способ воспроизводства. Ну, то есть, один из способов. А нам, простым свидетелям, только и остаётся, что уважать его как одно из проявлений многообразия жизни.
Лемур не выдержал и всхлипнул, мадам Фидель погладила его по голове.
Афин уже достиг своей цели и, раскинув руки, прильнул к скользкой и полужидкой на вид поверхности. Довольно быстро он начал погружаться и терять очертания.
- Ничего отвратительнее в жизни не видел, - заметил один из Борисов.
- Точно! - отозвался второй с ядерной смесью омерзения и восхищения в голосе.
Кэп вычищал из глаза внезапно попавшую туда соринку, но добился только того, что она попала и во второй глаз тоже. Лемура тошнило под кустом.
Афин всё больше погружался, вскоре уже сложно стало отличить, где заканчивался он и начинались другие. Вскоре он и вовсе исчез.
- И как это, как его, многообразие жизни конкретно функционирует? - спросила мадам Фидель, сдержав позыв последовать примеру лемура.
- Ну-у, - протянул какой-то Борис, - в деталях ещё не установлено, потому что обычно нас не приглашают, но если в общих чертах и основываясь на более примитивных видах, которых наблюдать немного проще, то у второй расы есть три пола: условно женский, ведущий вегетативный образ жизни, условно мужской, как наш друг Афин, и третий, который не размножается.
- И зачем он нужен? - заинтересовался Рене.
Борис бросил на него хитрый взгляд.
- Насколько мы поняли, представители третьего рода заботятся о детёнышах, поскольку остальные два - сами видите... Родители из них никакие. Из этой конструкции через какое-то время образуется порция, хм, яиц, которые или будут подобраны бесполыми сородичами или послужат пищей другим организмам... скорей всего. У совсем примитивных видов этой системы размножения бесполые служат для распространения яиц по территории и выкармливания личинок самцов на первых порах.