Скорее всего, я уже сгорела дотла, и вскоре сквозь Тьму проступят врата Ада, радостно распахнувшиеся перед самой трусливой из Ведающих Силы Истоков Эдемской реки. Да, наверняка Велиар предал моё, умершее в его объятиях, тело погребальному костру и оставил меня догорать в нём. А приятное ощущение тепла и лёгких прикосновений на моих губах… это он развеивает мой прах, который ветер уносит в последнее, лёгкое путешествие. И всё, что мне остаётся – молиться и просить прощения у Бога за совершённую мной непростительную ошибку, которая приведёт всё человечество к самому страшному, беспросветному исходу, к наступлению вечной Тьмы.
Внутри меня хрустнуло, как древний ледник, разломанный тектоническим сдвигом. Осколки замороженных чувств осыпались в бездну, погребая надежду. Из глаз хлынул обжигающий поток скорби, но руки, словно чужие, не слушались, отказываясь заслонить лицо от муки. Вместо этого я ощутила над собой чужую тень, склонившуюся с нежностью палача.
Он, словно скульптор, вылепливает мои щеки ладонями, впитывая каждую слезу, как пустыня – редкий дождь. То смутное прикосновение, что я приняла за дыхание смерти, за прах, развеянный ветром, обрело плоть и кровь. Губы Велиара, властные и неумолимые, вырывали меня из рук Смерти. Он настойчиво и старательно целовал меня всё это время, даруя мне своё горячее дыхание.
Ощущения возвращались, как робкие лучи солнца после долгой ночи. Я чувствовала, как мое тело лежит на чем-то твердом, но обманчиво теплом, словно на ложе из камня и огня.
Мои пальцы, блуждая в темноте, находят шрамы на его лице – отметину греха, печать Дьявола. Вдруг он отстраняется, словно очнувшись от наваждения.
– А если бы это был не я? – Его голос, строгий и бархатный, звучал, как рокот магмы в глубине земли.
Я замираю, всматриваясь в беспросветный мрак, пытаясь отыскать в нем знакомые черты его взгяда. Не для того, чтобы убедиться в его присутствии, а потому, что всей душой люблю эти глаза, этот бездонный колодец надежды. Надежды на то, что он не весь – Тьма, что в его душе, как говорила Бабушка, теплится искра Света. Света, который он прячет от мира, но не от меня. Света, что делает его тем, кого я люблю. Света, чтобы коснуться которого, я готова спуститься в его личный Ад.
– Это всегда должен быть только ты, – отвечаю тихо, обнажая перед ним – и перед собой – свои чувства. Голос дрожит, словно крылья раненой птицы.
– Кто – я? – спросил Велиар, убирая руки с моего лица, но тут же заключая мои запястья в плен своих ладоней. Он ласкает кожу, словно усмиряя дикого зверя. – Назови мое имя так, как это можешь только ты. Так, словно даешь мне понять, что я должен принадлежать только тебе.
Тепло разливается по телу, перерастая в трепетное касание ветра, зародившегося внизу живота. Его руки сжимаются, давая мне почувствовать пульс жизни, бьющийся в унисон в наших венах. Дыхание сбивается, откровения рвутся наружу. Две противоположности, обреченные на вечное противостояние, начинают понимать друг друга без слов, на уровне ощущений и движений. Я вдыхаю полной грудью воздух, наполненный Силой моей любви к нему.
– Велиар… – Имя слетает с губ тихим шепотом, словно молитва и проклятие одновременно. Я прижимаю его к себе, закрываю глаза и жадно, осознанно целую самого Дьявола, вкушая кисло-сладкий яд его губ.
Его руки везде: в волосах, на шее, на талии, на бедрах и снова в волосах… Он касается каждой желанной им части моего тела, но делает это с осторожностью, словно боясь разбить хрупкий сосуд. Я никогда не видела его таким: пылким и страстным, нежным и заботливым. Таким близким.
С каждым мгновением я испытываю непередаваемый трепет, волнение и непреодолимое желание слиться с ним воедино. Именно таким был наш первый поцелуй – возвращающий к жизни.
– Тебе нужно еще немного поспать, – говорит он, едва отрываясь.
В ответ я судорожно прижимаюсь к нему еще сильней.
– Я проведу эту ночь с тобой, Вирсавия, – шепчет Велиар, целуя меня в шею. – Пока я не излечу всю тебя, ты – моя.
Он аккуратно переворачивает меня на бок и ложится сзади, обнимая за талию и прижимая к своему горячему телу. Его голос, словно колыбельная, усыпляюще шепчет красиво звучащие слова на незнакомом языке, перемежающиеся с прикосновениями его дыхания к моему уху и плечам. Все это располагает к полному доверию и способствует моему беспрекословному усыплению.
Перед тем, как заснуть, эту ночь моего возрождения из пепла я провозгласила благословенной, с молитвой о том, что Господь благословит меня на свершение того, что я решила сделать, как только тому наступит пора.