Велиар обхватывает мою голову сзади за волосы и привстаёт, тянув за собой так, чтобы я не отводила от него свой взгляд.
– Мы никогда не сможем жить заново. Никто не сможет! – Он откидывает свою руку от меня и встаёт в полный рост, смотря сверху вниз.
– Вся эта чушь про озарение и искупление лишь для убаюкивания голосов Дьявольской совести в голове грешников. Нет никакой следующей новой жизни и перерождения, у нас с тобой так тем более! Нам тысячи лет. Мы не можем умереть, также, как и не сможем заново родиться. Мы - тонный шлейф нашей истории, который тянется за нами, от которого не избавиться. Он собирает за собой всю грязь наших поступков, все последствия каждого принятого решения и ни у одного Божьего, как ты говоришь, создания никогда не было и не будет идеально белоснежного шлейфа, даже у тебя. Потому, что ты смотришь со мной в одну сторону. Тебе нравится быть со мной, быть частью меня. И тебе безумно стыдно за это. Ведь ты – Светлая. Белая. Чистая. Невинная. Зачем ты пытаешься сделать из меня – себя? Это проявление настоящего эгоизма! И после этого ты сетуешь на то, что эгоист – я! Проведи уже эти параллели, которые не хочешь замечать и даже не смей отчитывать меня за то, в чём сама повинна! Ты думаешь, что ты воплощение правильности. А я думаю, что ты просто отказываешься признавать то, что можешь стать полноценной частью Тёмной стороны. Боишься замарать свой ангельский белый, ведь знаешь, что вернуть его былой незапятнанный вид уже никогда не сможешь.
Я не могла говорить. Мне казалось, что я ничего больше не могу.
– Мне нравится наблюдать за тем, как ты страдаешь в своей маяте. Ищешь способ спрятаться от себя настоящей. О, как возрастёт твоя Сила в тот момент, когда ты примешь всю свою Тьму! Это будет прекрасно. И я буду наблюдать за этим изнутри тебя, ведь мы, как там говорилось в выдуманном тобой обряде? – Едины, отныне и навсегда, муж и жена. – Сказал он, переходя на мягкий передразнивающий тон. – А знаешь, какой твой самый ужасный поступок? Какой грех тянется за тобой с того самого моста вместе со свадебным одеянием? Ты обрекла всех людей на нашу участь. Все потомки – мужчины и женщины, повторившие наш обряд, обречены на противостояние между друг другом.
Эта фраза разделилась на два кинжала. Первый вонзился в мою голову, в сознание, рассекая абсолютно все мысли о том, какой смысл я тогда предавала этому обряду. Второй же, вошел в сердце. Лукавая улыбка Дьявола провернула рукоять, ставшую жестом начала моего убийства.
– Мы могли породить совсем иную Силу, если бы ты позволил мне! Наш ребёнок, он бы исправил всё, что мы совершили, положив своим появлением конец нашей войне! Он изменил бы тебя, а следом и искоренил бы и всё Тёмное, что есть в этом Мире!
– Если бы у нас родился ребёнок, несущий в себе Свет, я бы убил его в ту же секунду.
Я видела бездну, в которую смиренно шагают умершие, повязшие в Тёмном, души. Теперь эта бездна образовалась и в моём сердце. Она сочилась чёрной, не алой кровью. И кровь эта тоже, на удивление, принадлежала мне.