– Насколько долго можно отсрочить операцию? – Тихо спрашиваю я его хриплым от чувств голосом.
Джон поднял на меня глаза.
– Чем быстрее я произведу вмешательство, тем больше шансов на то, что я успею понять причину и устранить его недуг. – Говорил мне хирург. – Но, Мэдин, впервые в жизни, я боюсь брать скальпель в руки. – Добавил отец мальчика.
Я могу создать один сосуд. Одну пробирку с Исцеляющей Водой прямо здесь и прямо сейчас. Но как объяснить это Джону, как заставить его принять мою помощь я не знаю. После этого разговора я долго не могла уснуть. А под утро мне приснился странный, невозможный сон.
В этом сне, я, почему-то, решила, что мне нужно несколько дней, чтобы добраться до Равенны, создать Исток Исцеления в церкви и вернуться обратно. Одна тысяча двести шесть километров. Вероятность того, что меня там уже поджидают ищейки Велиара и это будет моё путешествие в один конец не так волнует меня сейчас, как истекающее время жизни маленького мальчика. Я должна это сделать, должна привезти Живую Воду. И, когда я зашла в эту церковь, там меня встретил тот самый солдат Легиона, что стал моей первой кровавой жертвой.
– Здравствуйте, Госпожа. – Улыбаясь, поздоровался он.
– Рэн? – Назвала я его, вспомнив его имя только сейчас.
– Сколько времени прошло… Сколько жизней…
– Слишком много, чтобы забыть.
Перед моими глазами вновь развернулось наше с ним сражение и все те эмоции, которые я тогда испытывала.
– Мне очень жаль, что мы встретились именно с тобой и именно сейчас. О, как бы я хотела, чтобы на твоём месте был кто угодно, любой другой воин Легиона… Тогда мне было бы проще.
– Проще сбежать?
– Проще сражаться за побег, ничего не чувствуя к сопернику.
– Вы думаете, нам придётся вновь сразиться?
– А как ещё я смогу уйти? Ты один из первых, преданный солдат своего Владыки. Ты не отпустишь меня. Не ослушаешься приказа.
– Я хотел бы знать, есть ли Вам, куда бежать в этом Мире, принадлежащем Тьме.
– Этот Мир не принадлежит Тьме, Рэн. В нём, по-прежнему, есть я. И есть Свет. Посмотри на это. Это Вода моих Источников. Она не иссякла. И её, как и раньше, получают те, кто в ней больше всего нуждается. Я буду сражаться за этот побег не ради себя.
– Я получил приказ докладывать о том, где, когда и при каких обстоятельствах увижу Вас. Но приказа применять по отношению к Вам силу я не получал.
– Я не прошу тебя не сообщать своему Владыке о моём местонахождении. Я прошу тебя дать мне сутки. Я знаю, что это риск для твоей жизни.
– Как и риск для Вашей, если Владыка Тьмы узнает об этом раньше, чем Вы просите.
– Мою жизнь он уже давно забрал. А твоя может остаться с тобой, если ты расскажешь ему, что в ответ на мою просьбу я буду готова сама отправиться к нему на встречу.
– Нет, Госпожа. Я не скажу ему этого.
– Рэн…
– Я не собираюсь пленить Вас. И никогда не осмелился бы сделать этого. Сейчас Вы уйдёте, не беспокоясь о том, что за Вами будет пристальная погоня. Я позволю Вам уйти. Если Вы дадите мне клятву.
– Клятву в чём?
– Поклянитесь, что однажды Вы вернётесь к своим Истокам, вернётесь домой.
– Я не могу поклясться в этом даже самой себе.
– Пусть это случится в далёком будущем, до которого Вам предстоит бежать снова и снова. Обещайте, что в итоге, я увижу Вас, вновь, как и прежде, стоящей у Рек Эдема.
На этом, я проснулась. А моё лицо было мокрым от слез. Когда я пришла в себя и вышла из палаты, в которой жила, сразу поняла, к чему этот сон мне приснился и о чем говорил. Во сне я просила сутки. Джона не было ни в одном отделении. Потому, что он был в детском. Операция состоится сегодня.
Детское отделение находилось в соседнем здании от основного госпиталя. Я знала всех детей, которые поступали к нам и были на лечении. Знала, что если побегу сейчас туда через основные двери, то меня не пустят. Когда идет операция, двери всегда закрыты.