– Я должна успеть. Должна успеть, Господи! – Волнительно молю я, бежав из о всех сил к всегда открытому окну палаты детского отделения.
Дрожащей ладонью распахиваю штору и наклоняюсь через подоконник. Мне хватает и секунды, чтобы понять, что Александра здесь нет. Тем временем, с соседних коек на меня смотрят испуганные и взволнованные мальчишки: Бенжамин, Джереми и Крис.
– Мисс Мэдин? – Тихо спрашивает Джереми, пока остальные хлопают своими полусонными глазками и пытаются узнать во мне ту, кого назвал их друг. Я понимаю, как сильно напугала детей своим появлением и стараюсь перевести дыхание, чтобы заговорить с ними спокойно и дать понять, что им не о чем волноваться.
– Мальчики! Доброе утро! – Ласково приветствую я детей, искренне улыбнувшись им и перелезая через окно.
Тройка смельчаков тут же оживляется, Джереми и Крис срываются с места первыми, но больше всего меня удивляет Бенедикт, который хватает свою трость и пытается быстрее всех хромым шагом подбежать ко мне. Я сажусь на корточки, сделав пару шагов, едва спустившись с подоконника и раскрываю свои объятия для каждого из них.
– С Вами всё хорошо?
– Где Вы были, когда доктор пришел?
– А почему Вы без халата врача?
– А я вот не испугался Вас!
– И я ни капли не испугался!
– А Вы прочитаете нам сказку сегодня перед сном?
Череда детских вопросов засыпает меня всё больше, но я поднимаю указательный палец к свои губам, прося у мальчишек внимания и тишины. Они вмиг смолкают, повторяя за мной и оглядываясь вокруг палаты.
– Я тоже рада вас видеть. – Продолжаю я говорить шепотом. – И я обязательно вернусь к вам и прочту сказку, но сначала мне нужно найти Александра, вы знаете, где он?
Крис кивает головой.
– Мистер Лэрд отнёс его по коридору далеко-далеко, за поворот, в свой кабинет!
– Мы до туда никогда не доходили! – Дополняет его Джереми.
Кабинет операционной. Времени не осталось.
– Благодарю вас, мои храбрые джентельмены! – Говорю я мальчишкам, встав и целуя их поочередно в лбы. – Я пойду по указанному вами пути и постараюсь вернуться как можно скорее, чтобы рассказать вам новые истории, договорились?
Дети закивали головами, а я, ещё раз обняв их, спокойно вышла из палаты и тихо прикрыла за собой дверь, убедившись, что никто из них не будет смотреть в коридор. Спокойно дойдя до поворота во второй корпус госпиталя, я снимаю с себя обувь, беру её в руки и бегу на третий этаж в самое дальнее крыло здание.
Весь путь по безлюдному коридору занимает у меня около полутора минут. По пути к лестнице на второй этаж меня окрикивает мужчина, единственный поднявший тем самым шум в госпитале.
– Мисс! Вам нельзя здесь находиться! – Кричит он мне вслед, кинувшись вдогонку. – Мисс! Мисс, остановитесь!
Мне остаётся только бежать дальше, поднявшись на второй этаж, оттуда вновь повернуть направо, оббежать половину здания и преодолеть лестницу между вторым и третьим этажом, расположенную посередине корпуса, оттуда ещё один проход по коридору в левое крыло и я буду на месте, но стоит мне лишь ступить с последней ступени на пол, как ещё двое мужчин, бежавшие навстречу мне со второго этажа врезаются в меня и удерживают за руки.
– Меня ждёт доктор Джонатан Лэрд! – Срываясь на повышенный тон, твержу, обеспокоенным моим появлением, сотрудникам госпиталя, пытаясь вырваться из их крепкой хватки.
– Сегодня это невозможно. – Спокойно поясняет, стоявший сзади и догнавший меня мужчина. – Он в операционной.
Вспышка тревоги. Я начинаю кричать.
– Я ассистирую! Джон! Джон!
Я взывала к нему, как к Богу, который сейчас должен услышать меня, чтобы позволить избежать самого страшного.
– Мэдин?
Бог ответил, держа в руке окровавленный скальпель, стоя на пороге своего кабинета.
Видели когда-нибудь мать ребенка в безумии? В тот момент я стала матерью Александра, в которой проснулась неистовая сила оттолкнуть всех, кто удерживал её от ребенка и даже сдвинуть с места его собственного отца.
Джон уже сделал разрез на его теле. Я вижу слабо пульсирующее сердце и посиневшего мальчика.
Хирург выглядел ещё хуже. Он не мог продолжать операцию.
Я достаю из кармана своей одежды пробирку для лекарства, которую ещё вечером после разговора с Джоном наделила Силой Исцеления, используя обычную воду.
– Прошу тебя. Не спрашивай меня ни о чём. Просто поверь и вылей это на его сердце. – Дрожащим голосом и руками говорю я Джону, протягивая единственное "лекарство", которое спасти его сына.
Но Джон не реагировал. Таким потеряным, таким пустым я никогда ещё его не видела.
Пэтому, наплевав на то, какой разбор и скандал меня ждет после, я сама вскрыла сосуд и вылила Воду на крохотное сердце умирающего Александра.
– Зашивай. И не смей больше ничего трогать внутри ребенка. – Сухо, в приказном тоне скомандовала я хирургу, забирая у него из рук кровавый инструмент.
Как только он затянул последний шов и отошел от операционного стола, его руки затряслись.
Мы сидели на ступеньках госпиталя в полной тишине. Сигарету он попросил у проходящего мимо соседа, который и не подозревал о том, что сейчас происходит в стенах этого здания. Докурить Джон не успел. Меньше, чем на середине сигареты, показатели жизнедеятельности Александра улучшились, об этом сообщила медсестра, выбегая к нам на улицу.
Я зашла к нему первой, пока Джон смывал с себя запах сигарет. И, когда я взяла его на руки, клянусь, я поверила в то, что он мой, никогда так и не рожденный, сын.