Но как я обеспечу безопасность Джона и Александра, находясь рядом с ними? В любой момент Тьма может прийти за мной. Но что, если она придёт, чтобы коснуться их и повести за собой? В этом случае, я буду уже не способна спасти их.
Нет.
Я не могу убежать.
Сжимая зубы, заставляя себя пережить боль, я продолжила быть мамой Александра.
Мамы готовят завтрак. И сейчас я, спустя всю ночь ада, готовлю его для своего сына.
– Ты вставала ночью. – Утвердил Джон, вошедший ко мне на кухню. – Твои боли в спине от прошлой травмы вернулись?
Я молча опустила глаза.
Когда Джон принял меня в своём госпитале, конечно же, он видел шрамы на моей спине. Это его долг - знать всё, что с его пациентом. "Лучше бы Вы восхищались прекрасной картиной, что их скрывает, доктор! Вы бы знали, какой невероятный человек оставил это изображение на моей спине! Я надеюсь, он ждёт меня там, в другой жизни, когда я умру!", это рассказала ему опиумная пациентка. И ещё то, что шрамы - это история былой травмы, что иногда, к счастью, очень редко, могут вернуться к ней былой болью и ни один наркотик тогда не поможет.
– Я могу провести ещё одно обследование и, возможно мы найдем решение.
– Этому нет решения, Джон, я же говорила тебе. – Стараясь сохранять спокойствие отрезала я всякое продолжение этого разговора.
– Что я могу сделать?
Джон переживал. Он не мог не попытаться помочь. Такой он был.
А я была той, кто отвлечет его от всякой мысли на счет моего состояния. И себя - тоже.
– Ты можешь принести мне морфий и сходить за покупками. Давайте готовиться к Рождеству.
Я составила список необходимых принадлежностей и специально внесла в него несколько трав, которые не достать в городе. Пока Джон будет искать их, у меня будет время справиться с проклятьем Владыки Тёмных Вод.
Джон вернулся вечером. И, на удивление, он всё купил. А я, на удивление, начала потихоньку "идти на выздоровление". Рождественское чудо, не иначе. И хороший морфий. Очень хороший.
Я привязала банты к ветвям сорока яблок, и мы развесили их на ёлку.
– Джон, посмотри, пожалуйста, чего нам ещё не хватает для встречи Рождества?
– Думаю, дух Рождества спрятан внутри этой бутылки. Мы должны освободить его.
Я повернулась к нему. Джон стоял, держа в левой руке старую и запыленную бутылку красного полусладкого вина, а в правой – штопор.
Я рассмеялась.
– Где ты её нашёл?
– В подвале. Даже не знаю, откуда она там. Может, даже досталась от прежних хозяев дома. Я никогда не думал об этом.
– Предлагаешь нам выпить?
– Можем просто открыть, понюхать пробку, а содержимое вобрать в шприцы и развесить их на ветви, только, в таком случае, я заберу эту ель в госпиталь и поставлю в своём кабинете.
Я продолжала смеяться, а Джон уже открывал бутылку.
– А что, мне начинает нравится эта идея, и выпивка, и закуска в виде яблок – на этом дереве есть всё! О, подержи, пожалуйста!
Он вручил мне уже открытую бутылку, а сам ушёл на кухню, за бокалами.
– Да, где в доме бокалы я, оказывается, тоже не знаю! – Прокричал Джон, звеня перебираемой им посудой.
– Они в верхнем шкафчике, второй справа!
Я села на пол у камина. Он сел сзади меня. Обнял за талию и аккуратно, очень медленно наклонил моё тело к себе. Так мы просидели несколько часов. Слушая треск древесины и наши сердцебиения. В какой-то момент мне даже удалось задремать. Поняв это, я испуганно вздрогнула. Моё жемчужное украшение, которое я надела в этот вечер, зацепилось за рубашку Джона. Он подарил мне его в наше первое Рождество. И сейчас оно порвалось.
Растроенная женщина встала, сходила за тем, что ей было нужно для того, чтобы наступил наш новый год, и вернулась в гостинную. Я разобрала бусы на отдельные маленькие жемчужины и, продев в каждую из них почти прозрачную леску прикрепила по одной на некоторые из ветвей нашей ёлки. Именного этого ей не хватало. Теперь мы готовы к Рождеству.
Джон любовался. И деревом. И мной.
– Джон, я…
– Ты останешься с нами навсегда? Ты не должна думать, что обязана стать нашей семьей лишь потому, что Александр так привязан к тебе. Я не хочу, чтобы ты думала, что я делаю это для него. Я хочу провести с тобой всю свою жизнь. Ты стала не просто чудом, которое спасло моего сына, ты стала той женщиной, которая спасла меня.
– Джон, возможно, тебе нужно познакомиться с кем-то, чтобы… – Начала я вторить уже знакомые мне и Джи Су слова.
Только не это.
– Чтобы что?
– Как бы мы с тобой не пытались, я не могу. Не смогу стать настоящей женой, подарить тебе ребёнка. Тебе нужна другая женщина, которая сделает тебя настоящим семьянином и еще раз или даже несколько раз – отцом. А что сделают люди! Люди начнут задавать вопросы, на которые ни ты, ни я не сможем им ответить.
– Меня не волнует то, что будут думать люди. Мы уедем. Подальше от Лондона. А затем, ещё дальше. И так до тех пор, пока это будет нужно.
– Но что мы скажем потомкам Александра? Что я не часть вашей семьи, не его мать?
– Ты его мать. – Джон решительно достал из кармана своих брюк маленькое золотое колечко и повесил его на елку. – Отныне ты - Мэдин Уинтер-Лэрд. Часть истории нашей семьи.
Кто устоит перед этим? Вот и я не устояла. Ради этой семьи я остановилась тогда, когда надо было бежать. А страшнее этого ничего нет. Страшным будет только то, что их жизнь закончится раньше моей и я всегда буду помнить это.
С тех пор, как я надела первое кольцо, прошло много жизней. В этой жизни я надела второе.
Я переехала в спальню Джона.
Каждый вечер мы танцевали под новую музыку, что появлялась в нашем доме.