Юрий Шаповал
Вне конъюнктуры
Чрезвычайщина
Приближается День памяти жертв Голодомора и политических репрессий. По минимальным подсчетам, голод в Украине забрал около пяти миллионов человеческих жизней. И этот год, и последующий – «юбилейные», ведь прошло уже 80 лет со времени событий, которые произошли в 1932-м и 1933 годах. Вот почему прежде всего следует хотя бы кратко напомнить: а что же тогда, собственно, произошло.
22 октября 1932 г. принято решение Политбюро ЦК ВКП(б) о работе в Украине «чрезвычайной комиссии» во главе с одним из ближайших сталинских соратников Вячеславом Молотовым. Комиссия и ее председатель работали на то, что позднее назовут «геноцидом». Уже 30 октября 1932 г. Молотов сообщал Сталину: «Пришлось жестко подвергнуть критике Украинскую организацию и особенно ЦК КП(б)У за демобилизованность в заготовках».
«Чрезвычайная комиссия» с ноября 1932-го по январь 1933 года реквизировала у украинских крестьян около 90 млн. пудов хлеба. В значительной мере за счет того, что в украинских селах в составе спецбригад по добыванию зерна действовало свыше 100 тысяч активистов, получавших определенный процент от награбленного зерна и продуктов (тем и кормились, а значит, выживали).
5 ноября 1932 г. Молотов и секретарь ЦК КП(б)У Мендель Хатаевич прислали директиву обкомам партии, требуя срочных и решительных действий по выполнению закона от 7 августа 1932 года «с обязательным и быстрым проведением репрессий и беспощадной расправы с преступными элементами в правлениях колхозов».
18 ноября ЦК КП(б)У с участием Молотова принял постановление «О мерах по усилению хлебозаготовок», которым усиливались репрессии на селе. В частности, в отношении единоличников, не выполнявших планы хлебосдачи, разрешалось применять натуральные штрафы: по мясозаготовкам – в размере 15-месячной нормы и по картофелю – в размере годовой нормы. И при этом надо было сдавать хлеб. Кулаков просто репрессировали по статье за «контрреволюционные преступления».
20 ноября Совнарком УССР утвердил решение о введении натуральных штрафов относительно колхозов, срывающих план хлебозаготовок. 26 ноября в печати опубликован приказ наркома юстиции и генерального прокурора УССР, в котором подчеркивалось, что репрессии – одно из мощных средств преодоления классового сопротивления хлебозаготовке. Было разрешено применять беспощадные меры к кулакам и всем «классовым врагам».
1 декабря Совнарком УССР запретил торговать картофелем в районах, «злостно» не выполнявших обязательства по контрактации и проверке имеющихся фондов картофеля в колхозах. 3 декабря в ряде районов Украины запрещена торговля мясом и животными. 6 декабря принято постановление ЦК КП(б)У и Совнаркома УССР «О занесении на «черную доску» сел, злостно саботирующих хлебозаготовки». Это решение увеличило количество жертв Голодомора. 15 декабря ЦК КП(б)У утвердил список 82 районов, куда прекращались поставки промышленных товаров из-за того, что эти районы не выполнили план хлебозаготовок.
19 декабря ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР рассмотрели вопрос о хлебозаготовках в Украине. Они признали ситуацию неудовлетворительной и поручили «исправить» ее Лазарю Кагановичу и Павлу Постышеву как «отдельно уполномоченным».
Когда были зафиксированы первые смертельные случаи, власть начала возводить «стену молчания» прежде всего в самом партийно-государственном аппарате, работников которого наказывали даже за разговоры о голоде, не говоря уже о попытках помочь крестьянам.
23 января 1933 г. Сталин и Молотов прислали партийным и советским органам интереснейшую директиву. В ней подчеркивалось: миграционные процессы, которые начались вследствие голода среди крестьян, оказывается, организованы «врагами Советской власти, эсерами и агентами Польши с целью агитации через крестьян в северных районах СССР против колхозов и вообще против Советской власти». Органам власти и ГПУ УССР и Северного Кавказа приказали не допускать массового выезда крестьян в другие районы. Соответствующие распоряжения были даны транспортным отделам ОГПУ СССР.
Примечательная деталь: голод не задел соседние с Украиной области России. Вот почему страдавшие от голода украинские крестьяне (которые могли пройти через установленные границы) ходили туда менять и покупать хлеб. Введя так называемую пищевую блокаду, режим пытался перекрыть пути крестьянам, которые убегали из Украины или просто ехали за продуктами в Россию. Украина превратилась в голодающее гетто.
Ограбление
29 июня 1932 года была основана Всеукраинская контора Торгсина, то есть Всесоюзного объединения для торговли с иностранцами. Система магазинов Торгсина действовала и раньше, она обслуживала, кроме иностранцев, также и граждан СССР. За валюту можно было купить продукты питания и вещи. И вот цель Торгсина уточнили: на эти магазины возлагали надежды в изъятии золота и ценностей у населения, а поэтому сеть магазинов расширили. На октябрь 1933 года в УССР действовали 263 магазина, у которых была система малых лавок, приемных пунктов, отделений.
В 1931 году через систему Торгсина в казну поступило 6 миллионов, в 1932 году – около 50, в 1933 году – 107 миллионов валютных карбованцев! Крестьяне несли в эти магазины нагрудные кресты, обручальные кольца, серьги, фамильные ценности и т.п. В течение дня некоторые приемные пункты покупали до 800 килограммов золота. (Очень часто, как свидетельствуют архивные документы, золото принимали одной пробы, а в регистрационные акты записывали другую). В обмен на золото крестьяне получали товарные ордера (боны), а с 1933 года – так называемые заборные книжки, которые потом отоваривали на продукты. Этот процесс нередко затягивался до двух месяцев, и случалось, что отоваривать боны или заборные книжки было некому: их владельцы умирали от голода. Существовала тайная инструкция – «не давать обещаний покупателям на быстрое получение продуктов». Очевидцы помнят, что случаи смерти голодающих прямо в километровых очередях за хлебом или сразу же после отоваривания были массовыми.
Из упомянутых 107 миллионов валютных рублей 86 миллионов составляли внутренние поступления. К тому же магазины Торгсина были для ГПУ своего рода лакмусовой бумажкой. Скажем, если крестьяне сдавали золотые монеты, их задерживали сразу. Кроме того, чекисты требовали списки «золотосдавателей» с адресами и фамилиями. Директоров магазинов Торгсина обязали переводить валютные ценности в фонд индустриализации. Так что Голодомор 1932-1933 годов был не только геноцидом, но и масштабным ограблением людей.
В начале 1933 года голод в Украине превратился в инструмент не только террора, но и национальной политики. Направленный в Украину по специальному решению Павел Постышев с «командой» партийно-государственных работников быстро нашел виновников голода. Ими стали… сами украинцы, то есть «украинские националисты». Это радикально отличало ситуацию в Украине от того, что происходило, скажем, в России или Казахстане (где потери от голода были очень значительными).
Тотальные политические чистки и аресты не только ознаменовали конец политики «украинизации». Это была решающая фаза ликвидации того украиноцентрического потенциала, который уже никогда не должен был возродиться. В мае 1933 года итальянский консул в Харькове Градениго в сообщении в посольство Италии в Москве, оценивая последствия Голодомора, напишет: «…Возможно, в очень близком будущем не придется больше говорить ни об Украине, ни об украинском народе, а, следовательно, не будет и украинской проблемы, поскольку Украина фактически станет частью России».
Неправда на экспорт
Вместе с преступно отобранным у крестьян хлебом коммунисты начали экспортировать на Запад неправду о голоде в СССР. 14 января 1933 года, отвечая на многочисленные запросы из-за рубежа, нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов заявил, что голода нет. Но правда пробивалась на Запад. И по дипломатическим каналам, и в сообщениях иностранных корреспондентов.
Тогда 23 февраля 1933 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О поездках по СССР иностранных корреспондентов». Был установлен порядок, «в силу которого они могут ездить по СССР и находиться в определенных пунктах только с разрешения Главного управления милиции».