Она так молода! Младше моей дочки, Маринки! Охренеть можно…
Несмотря на то, что меня отстранили, все же еду на работу. Мужики держат в курсе. Пока Зотова не прижмем, я не могу быть спокойным за Любу. Да и Сафонова прятать в больнице так долго – плохая идея. А куда-то его перевозить тоже не вариант, потому что просто некуда.
Но в отделе тишь да гладь, и я все же еду домой. Не был здесь недели две. Сначала ночевал в больнице, потом, из невыносимого чувства одиночества осел у Маринки. Но я уже слишком стар для таких скитаний, и хочу просто выспаться, если получится.
Принимаю обжигающе горячий душ и еле добредаю до кровати. Валюсь без сил и, наконец, вырубаюсь.
Тик-так. Тик-так. Тик-так. Мерзкий звук врывается в сознание, и я нехотя открываю глаза. За окнами светит солнце, ветер клонит деревья, срывая с них последние листья.
Тоска зеленая… Ненавижу осень. Тело непривычно ломит. Потянувшись, встаю. Не надел даже трусы, когда вышел из душа, поэтому плетусь к шкафу, потом на кухню ставить чайник. Насыпаю в чашку две полные ложки кофе и заливаю кипятком, наконец, смотрю на часы.
Проспал пятнадцать часов? Ни хрена себе, отдохнул… На мобильном ни одного звонка, но есть сообщение от Любы с коротким списком того, что нужно забрать из квартиры. С подробной инструкцией, где и что лежит. Прихожу в себя и одеваюсь. Маяться от безделья дома не хочу, поэтому еду к Любе домой и собираю вещи. Дорога в деревню занимает больше времени, чем обычно. На выезде из города встаю в пробку, и по трассе ползем из-за ремонта дороги. Подъезжаю к дому, когда уже темно, сразу ставлю машину в гараж, чтобы не светиться, и почему-то стопорюсь на пороге. В окне тускло горит свет. Заглядываю внутрь – Люба сидит, забравшись с ногами в кресло, читает книгу. Верхний свет не горит, только торшер. Впервые с того дня, как забрал Любу из подвала, вижу ее с распущенными волосами. У нее красивые волосы, кудрявые. Видно, что острижены неровно, но все равно красиво.
На плечах моя старая клетчатая рубашка, под ней белая майка. Совершенно обычная, но насколько Любе идут такие простые вещи. Достаю мобильник и, чтобы не напугать стуком в дверь или своим неожиданным появлением, пишу ей сообщение. Телефон рядом с ней, лежит на столике. Экран загорается, и Люба читает сообщение. Улыбается, а меня обдает жаром. Она рада мне… Рада!
Ответ приходит быстро, и я пишу, чтобы открыла мне дверь. Довольно бодрым шагом идет в коридор. Дверь передо мной с тихим скрипом открывается.
- Привет, - улыбаюсь.
- Привет, - отходит, пропуская меня внутрь. Разуваюсь и заношу вещи в комнату, где Люба читала. Она не спешит уделять внимание вещам. – Голодный?
- Да не особо, но от кофе не откажусь.
- А кофе нет, только чай.
- Тогда чай, - иду за ней и наблюдаю не без удовольствия, как она хлопочет по кухне. Движения не такие медленные, как до моего отъезда. Люба хорошо освоилась, и уже знает где и что лежит. Когда передо мной появляется чашка горячего чая, Люба садится напротив и, подперев подбородок кулачками, пронзает меня взглядом. А я не могу не смотреть на нее. Взрослый дядька, чтобы глаза от девчонки прятать. Хотя, очень хочется.
- Ты сегодня бодрая, - говорю очевидное.
- Я сократила дозу антидепрессантов.
- Люба…
- Я знаю, что так нельзя. И совсем от них пока отказываться не буду. Но я плохо себя чувствую из-за них. Как сонная муха, постоянно ищу, куда прилечь. Надоело, честное слово.
- Ну ладно, - может, она и права. Ведь врач смотрит на все со стороны медицины, а Люба исходя из своих ощущений.
- И ты не будешь меня ругать?
- За что? – она улыбается несмело, а я снова смотрю на ее губы. – Ты улыбаешься, значит, сокращение дозы пошло на пользу.
- Хоть бы…
И Люба отводит взгляд, снова становится грустной.
23.
С настроением все еще не пойми, что происходит. То хочется улыбаться, то снова накатывает дикая тоска. Я стараюсь смириться со своими эмоциями, но все еще не разбираю, это мое внутреннее или навеянное антидепрессантами. Очень волновалась и даже думала не говорить Захару, что самостоятельно уменьшила дозу. Когда он уехал, я снова спала. Потом снова спала и снова… Надоело, честное слово! Я научусь справляться и не истерить. Просто нужно время. А вот такой амебой быть я не хочу!