- Сильнее можно, Любаш, - говорит хрипло Захар, и я нажимаю сильнее. Соколов издает невнятный звук, больше похожий на стон, и откидывается назад. Его затылок касается моего живота, и это так волнительно, что мое дыхание сбивается. В голове на повторе слова Маришки о том, что он влюбился… В меня? Да нет, не может быть… Хотя мы много времени провели вместе, и такой исход вполне предсказуем, но для меня. А вот на счет Захара я сомневаюсь. Мечты наивной девочки о взрослом мужчине.
27. Захар.
Руки Любы просто волшебные, и я уже чувствую напряжение совсем в другом месте. Прижимаюсь затылком к Любе в немом желании быть как можно ближе. Ее грудь часто вздымается, поднимая в душе какой-то совершенно неожиданный бурный поток нежности и желания. Концентрируюсь на этом волнительном чувстве. Пальчики на моих плечах замирают, а потом Люба просто обнимает меня, опираясь подбородком в мою макушку. Глажу ее голые ступни пальцами. Если сейчас обернусь и обниму ее, испугается? Будет считать меня похотливым уродом? Или обнимет в ответ? Но не успеваю обернуться, слышу тихое:
- Я, кажется, тебя люблю, товарищ Соколов…
Слепну и глохну от ее признания. И так меня рвет на части, что ничего не говорю в ответ. Просто пытаюсь пережить этот восхитительный момент. Но в следующую секунду руки Любы исчезают, и я чувствую, что если сейчас ничего не скажу или не сделаю – потеряю ее.
- Любаш, - оборачиваюсь к ней. Сидит, обняла поджатые к груди коленки. Смотрит на меня своими влажными испуганными глазами.
- Прости, как-то само вырвалось… - начинает оправдываться она, а я ладонью по ее щеке веду, стирая слезинку. Ловит мое запястье своей рукой, прижимает ближе, не давая убрать руку. А я и не собирался. Просто не знаю, как начать, чтобы не испугать. Стою перед ней на коленях и мнусь, как пацан. А она снова удивляет меня. Тянется вперед и целует. Робко, еле касаясь, окончательно срывая ручник. Притягиваю ее за затылок и целую в ответ. Влажно, глубоко, по-настоящему. Замирает. Идиот, нельзя так сразу…
- Прости, - шепчу ей в губы. – Давай сама, - отдаюсь в ее власть. Медлит, но снова касается моих губ. Крышу рвет, но держусь из последних сил. Люба льнет ко мне, смещается на край дивана, и я даю волю рукам. Вверх по голеням, сжимаю чуть выше острых коленок, веду до тонкой талии и выше. Охренеть, какая она соблазнительная в этой ее белой майке!
Ладони ложатся на маленькие грудки, чувствую острые выпирающие соски. Смакую сладкие губы и спускаюсь поцелуями по острой скуле к шее, целую изящные плечи, прямо через ткань накрываю ртом сосок. Тихий стон разбавляет звуки нашего частого, поверхностного дыхания. В глазах темно от желания, но остановиться уже вряд ли смогу.
Скольжу ладонью в ее промежность, сжимаю и, не встретив сопротивления, двигаю большим пальцем там, где горячо и, я уверен, влажно. Люба снова стонет, царапая ноготками мой затылок. Упираюсь в ее плечо лбом, пытаясь перевести дыхание.
- Захар, - шепчет еле слышно. – Захар…
Ведет губами по моему виску, сжимая бедра. Дрожит, но не от страха. Она уже близко, как и я. Встаю с колен, сажусь на диван и перетягиваю Любу на свои колени, усаживая верхом. Она льнет ко мне, скользя по коленям ближе. Направляю ее движения так, чтобы обоим было приятно, и Люба быстро подхватывает ритм. Поцелуй становится глубже, ненасытнее. Стонем в губы друг друга, и Люба сжимает на моих плечах пальчики до легкой боли.
- Захар… а-а-а-а, - шепчет снова и кончает. Содрогается, вибрирует вся, и я улетаю за ней. Долго, обильно и совершенно неожиданно. Словно яркая вспышка после непроходимой темноты. Откидываюсь затылком на спинку дивана, пытаясь отдышаться. Вот это приход…
Люба оседает, приваливаясь ко мне всем телом. Сидим так, обнявшись, какое-то время, пока я не понимаю, что она уснула. И как теперь встать – не понятно. Поэтому просто смещаю нас в горизонтальную плоскость, подкладываю под головы подушку – одну на двоих, и обнимаю девчонку, прикрывая пледом, что висел на спинке дивана. В голове туман и кажется, что ничего вокруг не осталось. Только этот момент, это распирающее чувство нежности внутри, и эта девушка…