- Ничего, Серега. Ты со временем привыкнешь к мысли, что зять старше тебя, - стебется Захар.
- Пиздец! – как-то обреченно выдыхает папа. - Зять?!
- Пока еще нет, но через какое-то время… - Захар говорит неуверенно и вроде как смущенно. А я-то заливаюсь румянцем с ног до головы. Зять? Это что, он на мне жениться хочет? А-а-а!
- Давайте вы как-то более дозированно будете выдавать информацию, окей? – поднимается папа на ноги и начинает мерить комнату шагами. То зарывается пятерней в волосы, то трет ладонями лицо. – Главное, что с Любашей все хорошо. За это тебе спасибо. Искренне, - папа протягивает Захару раскрытую ладонь. Вот в этом весь он, мой папочка!
- Мир? – с подозрением смотрит на папу Захар.
- Мир, - кивает папа, и Захар пожимает протянутую ладонь. А я такая счастливая, что даже голова кружится! Мой папуля жив, боже мой… боже мой!
32. Соколов.
Пару дней дома царит некое напряжение. Мы притираемся друг к другу. Нет, с Любой притираться очень даже приятно, особенно когда возникает возможность остаться наедине. Но Сафонов как назло крутится где-то поблизости каждую минуту. Даже увязывается за нами, когда решаем пройтись к реке. Дождь, наконец, утих, и от ветра дороги протряхли. Грязь к ногам не липнет – уже хорошо.
Первые сутки после приезда Сафонова не мог сомкнуть глаз, потому что была вероятность, что за собой он мог притащить хвост. При всей нашей осторожности, то, что Серега жив, стало известно Зотову. Об этом мне лично доложил информатор. И это становилось проблемой, потому что мы так и не можем выцепить гниду. Он на шаг впереди, и постоянно ускользает. Мастерски теряется.
По делу, которое Сафонов провернул со своим бухгалтером, помощником и юристом, к ним не подкопаешься. Акции фирмы были по частям распроданы мелким инвесторам задним числом. Все оформлено официально, и Зотов остался в пролете. Инвесторы не стали пилить бизнес, а, наоборот, вложились и вытянули фирму. Тендер так же позволил немного выдохнуть, потому что банкротство и сокращение штата уже не грозило.
Пока Сафонов отлеживался в больничке, а я прохлаждался в деревенском домике с Любой, ребята из отдела рыли под Зотова. Дело за малым – поймать урода и предъявить обвинения. Там такой талмуд мотивов и доказательств, что ему хватит на срок до конца дней. Главное, отсечь ему связь с внешним миром. А за решеткой его быстро поставят на место. Там свои правила, и Зотов – никто, чтобы за него кто-то вписываться стал.
Люба с момента возвращения отца расцвела. Она словно отпустила все, что было до. Ее улыбка, ее движения, ее взгляд стали совершенно другими. Она, наконец, успокоилась. Она счастлива. И я не могу насмотреться на нее такую.
Не верится, что она моя. И что вот так просто могу идти с ней, держась за руки. Целовать украдкой, пока Сафонов не видит. Сжимать в объятиях ее стройное тело. А вот дальше объятий дело никак не доходит. Ну, Серега! Ну, кайфолом! Ходить со стояком не только неприятно, но и паливно. Люба каждый раз делает большие глаза, когда я не успеваю успокоиться после наших зажиманий по углам. Серега делает вид, что не замечает, но я-то знаю, что все сечет. Морду не бьет мне, и то ладно…
- Захар, мы с папой проедем до местного магазина? – спрашивает Люба, идя навстречу по тропинке. Я пытался сбросить напряжение единственным приемлемым способом – мучил то ли себя, то ли турник подтягиваниями. На регулярной основе, потихоньку увеличиваю количество повторений и подходов. Уже не задыхаюсь, и мышцы привыкают к нагрузке.
- Хорошо, только сильно там не отсвечивайте. А я в душ, - целую сладкие губы, притягивая за шею. С утра примораживает, и изо рта идет пар. На траве иней, солнце светит так ярко, что слепит глаза. Замечаю движение занавесок на кухонном окне и хмыкаю. Даже не удивляюсь уже, что шпион тут как тут. Это уже даже не злит.
- Ну, мы поехали, - говорит Любаша и, чмокнув меня еще раз, уносится к дому. Серега за рулем. Ворота не закрывают, так как тут на машине недолго, туда – обратно.
Но противное чувство надвигающегося пиздеца жжет грудину. И когда через десять минут машина въезжает во двор – немного отпускает. Выхожу на крыльцо, замирая. Как в замедленной съемке.
Сафонов выходит из машины и идет закрывать ворота.