— Пока, малышка. — Рейчел гладит Морган по спине. — Ты знаешь, где меня найти, если у тебя появятся вопросы или возникнут проблемы.
Я киваю.
Рейчел достает из холодильника несколько продуктов и складывает их в черную холщовую сумку.
— Она выпила бутылочку около часа назад, и я как раз сменила ей подгузник, перед твоим приходом. Увидимся завтра.
— Пока. — Тихое ворчание сопровождает движение рук, когда я перекладываю Морган и сажусь в кресло-качалку.
— Привет, профессор Хант. — Я улыбаюсь в камеру, услышав, как за Рейчел захлопывается дверь. — Это так странно, — бормочу я себе под нос, едва шевеля губами.
Следующие четыре часа проходят без происшествий. Под происшествиями я подразумеваю отсутствие ковыряния в носу или почесывания задницы с моей стороны.
— Добрый вечер, Суэйзи.
Мой рыжеволосый призрак из прошлого заполняет дверной проем в детскую, он выглядит привлекательно в своей голубой рубашке на пуговицах с закатанными до локтей рукавами.
— Профессор.
Я заканчиваю одевать Морган.
— Натаниэль. — Он усмехается.
Это знакомо. Слишком, чёрт возьми, знакомо.
Нейт.
Его фамилия не Готорн. Я не могу называть его Натаниэлем12.
— Она сделала свои дела. Но я уверена, что ты видел это через свою шпионскую камеру. Так что я её искупала, и теперь она в полном ажуре. — Я поднимаю её со стола. — Все хорошо и чисто, маргаритка.
Я нежно обнимаю её, прежде чем передать Нейту.
Его брови сходятся на переносице, когда он берёт её в свои крепкие руки, а сам смотрит на меня, и на его лбу появляется морщинка замешательства. До сих пор я старалась не смотреть на него слишком долго. Впервые я замечаю проблеск узнавания в его вопросительном взгляде.
Вот оно. Наступает момент, которого мы так долго ждали. Мы наконец-то сможем собрать всё воедино.
Слава богу!
— Странно, что ты так её называешь.
— Что?
Я замираю в предвкушении, прежде чем оно перерастёт в радостное: наконец-то! Ты узнал меня.
— Маргаритка. Это не самое распространенное ласкательное имя для ребёнка. Маргаритки — твой любимый цветок или что-то в этом роде?
Он прижимает Морган к своей широкой груди и нежно покачивает её.
Я демонстративно пожимаю плечами.
— Нет, но маргаритки очень красивые. Я считаю, что это одни из самых счастливых цветов. Лилии и гвоздики напоминают о похоронах, а розы — это слишком рискованно. За этими цветами скрывается слишком много значений. Но мой любимый аромат — жимолость.
Цветы. Правда? Он одаривает меня таким взглядом, а затем спрашивает о моём любимом цветке. Да, маргаритки — красивые. Думаю, я только что убедила нас обоих, что это идеальный цветок, о чём я до сих пор особо не задумывалась. Но если он хочет поговорить о цветах, то, может быть, нам стоит обсудить куст сирени, который он украл у соседа и пересадил за парником своих родителей на Гейбл-стрит в качестве подарка на День матери — и всё это между полуночью и двумя часами ночи.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Я несколько раз моргаю.
— Э-э, да. А что?
— Ты побледнела, и выглядишь так, словно находишься где-то очень далеко отсюда.
Я выключаю свет, вынуждая его отступить по коридору передо мной, а сама щиплю себя за щеки, чтобы вернуть им хоть какой-то румянец.
— Задумалась. Сегодня я была на приеме у доктора Грейсона.
— О.
Я жду.
И это все? О? Похоже, мне не хватает навыков ловли на приманку, как хорошему рыбаку.
Да, Нейт. Сегодня я встречалась с нашим психотерапевтом. Мы обсуждали мои воспоминания о тебе. Что ты обсуждаешь с ним? У тебя пропали воспоминания обо мне? Твоё посттравматическое стрессовое расстройство?
— Ты ужинала?
Он бережно пристраивает Морган так, что она лежит на одной руке, как футбольный мяч, а другой рукой открывает коробку с пиццей на кухонном столе.
Ананасы и халапеньо. Я поняла это ещё до того, как он открыл коробку.
— Ещё нет.
— Возьми кусочек. — Он складывает ломтик из тонкого теста пополам и поглощает его. — Я не ел весь день.
Он бормочет с набитым пиццей ртом.
Я беру кусочек, отрываю уголок корочки и кладу его в рот.
— Интересный выбор начинки.
Морган сжимает кулаки перед лицом, пытаясь сфокусировать на них взгляд. Нейт не отрывает от неё взгляда, пока заканчивает жевать.
— Раньше я любил пиццу с халапеньо и колбасой, — на его лбу появляются морщинки. — Моей лучшей подруге нравилась пицца с ананасами и грибами. Ей не нравилась колбаса. Я не любил грибы. Мы решили попробовать ананасы и халапеньо. На самом деле это было глупо. Мы могли бы просто заказать половинки двух пицц, но в итоге нам обоим понравилась пицца — ананасы и халапеньо.