ясно, что состязание сорвано. Шида тоже это сообразила и не стала собирать свои камешки. Да и ее мешочка бы просто не хватило. В наступившей тишине Шекил громко почесал свою гриву. В таких случаях положено найти виновного, и взгляды многих привычно остановились на мне. - Туюм! - воскликнул Гизак и замолчал, не зная, что сказать дальше. Я вышел из круга вперед. - Шекил! Твоя музыка была слишком хороша, и Шида просто не могла танцевать как обычно! - крикнул я. У Шекила округлились глаза и отвалилась челюсть. Его никто никогда не хвалил, хотя он честно старался изо всех сил. Челюсть приняла выражение счастливого оскала и в глазах блеснула слеза. - Да, - сказал Шекил, - Шида хорошо танцевала мою музыку. - Она танцевала лучше всех и собрала все камни! - я показал на землю, - Просто еще не придумали правило, что делать, если одна женщина соберет все камни. Нужно сейчас придумать и все будет хорошо. - Да, - голос Шекила зазвучал увереннее, - это просто. Такая женщина становится первой, а остальным нужно танцевать снова. Под мою музыку, - добавил он скромно. - Она не танцевала! - завопила крутая Мурзи, - Она совращала мужчин! Я подошел к ней и ласково посмотрел в глаза. - Мурзи! Все знают, что ты - обалденная женщина и сама можешь совратить кого угодно! Вот смотри. Я взял ее напряженную лапу. Она была очень сильна, но ее лапа вскоре уступила. Я обхватил ее талию. - Сейчас мы будем танцевать, и ты совратишь всех. Сначала это было не просто. Я чуть ли не насильно вел ее. Потом она поняла и ей начало нравиться. Она все быстро схватывала и заводилась. Когда она принялась повизгивать от восторга, я чуть отступил. - Скажи, Мурзи, это было хорошо? - Да! - Научи меня! - крикнула подбежавшая Лин. - Хорошо, - согласился я, - будем учиться все сразу. Пусть охотники подойдут к женщинам, с которыми хотят танцевать… - Нет! - запротестовал Шекил, с ужасом поняв, что разваливается весь ритуал, - Разве мужчины танцуют? - Я же не перестал быть мужчиной! - Нет!!! Все должно быть по порядку! - Да, по порядку - лучше, - согласился Медил, и члены жюри согласно закивали. - Сейчас продолжим состязание красивых, - Шекил с хрустом обломившегося сучка загнул один палец, - потом - состязание сильных, - Шекил хрустнул вторым палец, - Потом красивые выберут сильных. Вот тогда они и будут танцевать! - Шекил сжал лапу в мохнатый кулак и потряс им над загривком. - Туюм! - весело заорал Медил, - Ты так хорошо танцуешь! Не хочешь посостязаться с красивыми? Народ охотно заржал. - Боюсь собрать все камешки! - ответил я ему в тон, и народ заржал еще охотнее. Женщины лихорадочно привели свои шкурки в порядок. Охотники подобрали свои красные камешки. Заиграла музыка. Я успел схватить Шиду, рвущуюся танцевать. - Стой, - ты уже выиграла! - зашептал я, - Если будешь еще танцевать, то можешь и проиграть! Она осталась стоять около меня, но ее тело не могло оставаться безучастным, и она извивалась на месте. Теперь многие пытались подражать Шиде. И лучше всех получалось у Лин. Я начал подзывать ее, чтобы дать камни. Шида вдруг схватила меня за лапу. - Она лучше меня? - Нет, ты уже выиграла! - успокоил я ее, - Она лучше остальных после тебя! Последний камешек перешел в женский мешочек, все мужчины размахивали пустыми лапами над головой, и музыка смолкла. Потные женщины, оттанцевавшие два раза подряд, стали рассаживаться на траву по краям поляны. Только крутая Мурзи, фыркая как лошадь, сноровисто перестраивалась с танцев на драку. На этот раз претенденты посматривали на меня с опаской. Все молодые и недостаточно уверенные оказались на противоположной стороне. Едва заиграла музыка как Гизак, Колап и Медил, по обыкновению, направились собирать дань со слабых. Я метнулся вслед за ними и, подбежав сзади, хлопнул по широким крупам Гизака и Медила. Как только те обернулись, сорвал у них по палке, низким кувырком ушел от ударов в сторону Колапа и, вставая, обесчестил его. За мной погналась вся разъяренная троица. Зрители взревели. Никогда зрелище не начиналось так остро. Всегда сначала традиционно происходило относительно спокойное отдание чести. Что-то попало мне под ногу, и я полетел на землю, запоздало разглядев злорадную морду Зидана. И на меня навалились три крепких мохнатых тела. Спустя мгновение я лишился своих и чужих палок и мотал головой, приходя в себя. Нельзя расслабляться! Я вскочил, высматривая Зидана. Тот только что обесчестил молодого самца. - Зидан! Я здесь! - Зачем ты мне? У тебя нет чести! - он сплюнул. - Сейчас будет! Я подбежал к нему и открыто обхватил его своими лапами. Он дернулся, но освободиться не смог. Я сжал объятия так, что у него вырвался хрип, потом резко отпустил и мгновенно оборвал все его палки. В руках у него осталась только что отнятая. Я ласково оскалился и протянул руку. Зидан ошеломленно попятился. Мое движение было трудно отследить, и новая палка тоже оказалась в моей лапе. Потом я спокойно начал привязывать добычу. Нужно было выручать мои палки. Одна оказалась у Гизака, и я честно отыграл ее, самым простым броском опрокинув отца. Две других болтались на животе Медила. Он вовремя заметил меня, подобрался и стал опасным. Не упуская ситуацию по сторонам, я подошел к Медилу, напряженно следившему за каждым моим движением. Он прыгнул на меня со звериной стремительностью, и я уступил ему место, успев перехватить лапу и подправив его трассу, при этом успев сорвать одну палку. Перевернувшись пару раз на траве, Медил в ярости вскочил и сразу бросился снова. Но этот полет был не более успешным. Я молча показал ему две палки, зажатые в моих лапах. Он с изумлением посмотрел на свой опустевший живот и немного поостыл. К тому времени, когда музыка стихла, я был до подбородка увешан палками. На этот раз никто не возражал и не оспаривал принципиальную возможность такой победы. Жюри определило победителей. Опять Шида увеличила возраст детей племени и только потом посмотрела на мужчин. - Зидан! - позвала она. Ну, конечно. Я криво усмехнулся и посмотрел куда-то в сторону. А почему должно быть иначе? Ведь она с детства была такой, и то, что я выбрал ее, не значит, что она должна измениться. Ведь тогда это будет уже другая Шида. - Туюм! Я удивленно захлопал глазами. Это был голос Лин. Она победно смотрела на меня. Я подошел, и она вплела мне второй клык, схватила мою лапу и повела в лес. А потом не отпускала половину ночи. Поутру коллективная совесть отсыпалась, не побуждая никого вставать рано на охоту. Хорошим тоном для мужчины после Ночи Луны было выйти к вечернему костру. Когда я разрешил себе проснуться, Шиды рядом не было. Она вернулась ночью чуть позже меня. От костра изредка попахивало паленой кабанятиной. Ну да, раз я выиграл, то остатки самого большого кабана должны были достаться нашей пещере. Я, как обычно, откусил немного медовых сот и стал пережевывать воск для очистки зубов. Потом поднялся и с не слишком свежей головой потопал к выходу. Около костра было жарко и душно. Солнечный теплый день манил выйти к речке, и я решил было сначала искупаться. Но когда подошел к костру, голоса разом замолкли. Там оказались почти все из нашей пещеры. Судя по некоторой общей напряженности, это походило на важное собрание, которое как-то касалось меня. Привет, Туюм! - ласково сказал Гизак, почему-то сидящий справа от своего обычного места, - Как спалось после Ночи Луны? - Привет! - я бодро посмотрел на него с неясными предчувствиями, - Хорошо спалось! Шекил очнулся и поспешно выдернул из огня забытый кусок кабанятины на прутике. Он прочистил горло и выдал. - Ты выиграл состязание. Ты можешь занять лучшее место у костра. Я облегченно улыбнулся. - Но ты должен доказать это в поединке с Гизаком, - продолжал Шекил. Моя улыбка потускнела. - Но Гизак отказался от поединка потому, что ты - его сын. Я поднял брови. - Есть еще какие-то но? - спросил я. - Садись, Туюм, - Гизак широко оскалился и радушно показал лапой на свое место. - Нет, - я помотал головой, - Пусть это будет место Гизака. - Ты не понял, Туюм! - сказал Гизак тоном, каким дарят подарки маленьким детям, - Мы не будем драться! Я даю это место тебе. - Нет! - я снова решительно помотал головой. Мурак деловито хрюкнул, пожал плечами, поднялся и ловко пересел на место Гизака. Все замолчали. - Мурак, - насмешливо удивился я, - а ты что там делаешь? Шекил громко хрустнул пережаренной корочкой мяса и наставительно пояснил: - Гизак отказался, - прошамкал он с полным ртом, - ты тоже отказался. Все правильно. - Гизак отказался для меня, а я потом отказался для Гизака, - возразил я. - Нет! - Мурак спокойно сплюнул в костер, - Ты, Туюм, перехитрил сам себя. - Ах, Мурак, - сказал я с укоризной, - тебе так нравится это место! Но знаешь, многим не нравится, когда ты на нем сидишь! - Ты можешь подраться с Мураком, - Шекил деловито вытер мохнатой лапой жирные губы. - Да, будем драться. Народ начал поспешно доедать свои куски. Мурак не пошевелился. - Не так. Надо сильно обидеть, - охотно подсказал Шекил, и Мурак бросил на него многообещающий взгляд. - Мурак, - спросил я, - ты хочешь, чтобы я тебя сильно обидел или мы пойдем так? - Туюм, - процедил Мурак, - сейчас ты будешь глотать свои детские сопли… Опять это резкое чувство происходившего много раз... Но, кроме общего узнавания, я хорошо вспомнил все эти случаи. Они мгновенно пронеслись цепью, не теряя при этом своей яркости и деталей. Ссора в грязном пивбаре с другом на вечер и циничное ожидание неожиданного развлечения на потных лицах нашей компании. Снег, хрустящий под моим