, чтобы сделать труднодоступной нашу пещеру. Вход сузили толстыми бревнами и над ним подвесили за угол тяжеленный ствол, который можно было обрушивать на нападающих и быстро поднимать снова веревками. Прямо за входом мы воздвигли каменную стену с отверстиями, через которые можно было стрелять из луков. А перед стеной в любой момент можно было поджечь костер с мокрой старой травой, чтобы едкий дым выносило постоянным током воздуха из пещеры. Это давало нам последнюю возможность отойти в глубину. На следующий день я решил с Ундуком сходить на разведку к месту стоянки кочевников. Все остальные должны были ждать нас около пещеры и, в случае опасности, сразу уходить в глубину. Мы перешли на другую сторону и направились к опушке. Ни одного облачка не было в синем небе. Солнце неохотно грело, листья высохли, и идти было приятно. На опушке Ундук растерянно остановился и начал озираться. - Что? - спросил я насторожено, не чувствуя никакого подвоха. - Он здесь был, а теперь его нет! - сказал Ундук, показывая на ствол березы. Длинные обрывки коры валялись под деревом. От воспоминания о вчерашней работе подкатила тошнота, как будто я и не отдыхал ночью. Я наклонился. Кора была не порвана, а перетерта. Так, как будто ей долго скребли об ствол. Я похолодел. - Кто его мог утащить? - удивился Ундук. - Давай посмотрим, как остальные, - предложил я, и мы пошли по периметру опушки. Не хватало многих скелетов. И у всех кора оказалась перетерта. Мы пошли дальше и к полудню оказались над обрывистым спуском в долину. Лагерь кочевников заметно разросся. Около нескольких домиков стояли привязанные кони. Значит, они начали осваивать верховую езду. Вокруг лагеря ходили охранники с луками за спиной и дубинками в лапах. - А у них не спокойно, - сказал Ундук. - Да, кого-то они явно опасаются. И это не волки, которые днем не посмеют приблизиться. - Новый главарь! - Ундук вытянул палец. Из домика вылез кочевник в огромной шапке вождя. - Нужно будет пролезть к ним ночью, чтобы все узнать, - сказал я, стараясь запомнить расположение домика. Ундук с испугом посмотрел на меня. - Я пойду к ним один. Ты возвращайся, а я останусь здесь. Скажи, что кочевники на старом месте и по лесу нужно ходить осторожно. Если утром меня не будет, то вы вернетесь к женщинам, и ты расскажешь все Вэйни. И еще. На ночь обязательно хорошо закройте вход бревнами! - Могут напасть кочевники? - Все может быть, - сказал я задумчиво. Ундук убежал, а я поднялся чуть выше по склону, устроился в удобной яме от корней вывороченного ветром дерева и занялся наблюдениями. Несколько часов ничего особенного не происходило. А потом охранники засуетились, раздались крики, и я увидел это. Из полосы кустов прямо к лагерю неторопливо ковылял скелет. В передних конечностях у него ничего не было, они просто свисали как плети. Череп с открытой челюстью изумленно смотрел в небо. Охранники даже не пытались стрелять из луков, наверняка уже пробовав это раньше. Они напряженно дожидались, сжимая дубины в лапах и это ожидание, похоже, становилось для них невыносимым. Огромный самец, с тоскливым отчаянием зарычал и бросился вперед. Он подскочил к скелету и с размаху ударил его по черепу. Я видел, как брызнули осколки костей и в то же мгновение кисти скелета взметнулись вперед, сомкнулись на шее, разрывая плоть. Фонтан крови окатил две фигуры. Охранник безжизненно повалился на траву, а окровавленный скелет с разбитым черепом двинулся дальше. Когда он приблизился к группе охранников, те разом принялись дубасить его со всех сторон. Но даже отдельные кости, лежащие на земле, продолжали дергаться в суставах. И только когда прекратилось всякое шевеление, охранники успокоились. Они осторожно собрали все осколки в шкуру и вывалили их в костер. Затем они занялись телом своего соплеменника. Я задумался о том, как такое может быть. С одной стороны сухожилия крепятся к костям, с другой - к мышцам. Я вернул в эту жизнь не только сущности сухожилий, но и сущности соответствующих мышц и нервов. А сущности нервов, конечно же, связаны с сущностью мозга, которая получила возможность управлять сохранившимися остатками тела... Восстановив связь с жизнью, скелеты оказались одушевлены. Это было ужасно. Я начинал сознавать, каких бед могут наделать дилетантские эксперименты с сущностями мира. Нужно быть гораздо осторожнее и больше не вмешиваться так безрассудно в жизнь. До наступления темноты еще один скелет пришел в лагерь с противоположной стороны. Вероятно, это были скелеты кочевников, желающие вернуться к родным. К нам же наверняка приходили свои. На этот раз никто из охранников не погиб. С первыми звездами по периметру лагеря зажгли костры. От волков и от любой другой напасти. Я свернулся клубком в своей яме и, несмотря на холод, уснул под далекие голоса, доносящиеся со стоянки. Проснувшись в полной тишине, я выбрал место, где костры горели близко от стены кустарников, и перебрался туда. Мне повезло с луной. Хоть и не полная, она поднималась в небо и хорошо освещала все вокруг. Ближайший охранник сидел на камне, покрытом шкурой, осоловело уставившись на пламя костра. Без особого труда я прокрался недалеко от него и спрятался за домиком. Рядом стояла лошадь. Она громко фыркнула, почуяв меня, но охранник не обратил на эту ее причуду внимание. На спине лошади была привязана шкура. Кочевникам не приходило в голову дать отдохнуть лошади от обвязки. Я достал кусок пчелиных сот из рюкзака, откусил сам и бросил остальное лошади. Та нехотя наклонила голову и, ухватив соты зубами, принялась жевать. Я переполз к домику вождя. Вход оказался закрыт плотно завязанной шкурой. Я просто прорезал дыру и проник внутрь. Через некоторое время глаза привыкли к темноте, и стали видны контуры спящих тел, закутанных в шкуры. Еще некоторое время ушло на то, чтобы определить вождя. Одной лапой я зажал ему нос и рот, а другой приставил нож к горлу. Тот мыкнул и дернулся. Я еле удержал его и вдавил острие в шею. Вождь моментально экстраполировал эту зависимость и замер. Одно из спящих тел заворочалось, перевернулось на другой бок и затихло. Я наклонился к уху вождя и прошептал: - Если крикнешь или дернешься - сразу зарежу. Если понял - кивни головой. Я ощутил попытку кивнуть и разжал лапу. Тот жадно вздохнул. - Мы сейчас оба очень тихо поползем из дома, - сказал я, - если сделаешь что-то неправильно - умрешь тут же. Понял? Вождь кивнул, и мы поползли рядом. Как только мы выбрались из домика, я связал его лапы за спиной. Мне очень хотелось увести лошадь, но сделать это незаметно было невозможно. Подойдя к охраннику сзади, я вырубил его, и мы скрылись в кустах. Почти сразу раздались крики, и поднялась паника. Мы остановились и посмотрели назад. Недалеко от нас сбегались охранники к скелету, который уже пробрался за костры и подслеповато крутил по сторонам черепом с зияющими чернотой глазницами. Я привязал конец веревки от лап вождя к своей лапе, толкнул его в спину, и мы пошли дальше. - Куда ми идем? - не выдержал вождь, когда мы поднялись на обрывистый склон. - В мою пещеру, - ответил я, -- А если хочешь знать, что за скелеты ходят к вам, то это я сделал их. Вождь споткнулся, отбив палец на задней лапе, зашипел от боли, оглянулся на меня с ужасом и больше не сказал ни слова. Небо начинало светлеть, когда мы добрались до пещеры. Вход был надежно заделан бревнами. Я принялся стучать палкой. Никто не отзывался несколько долгих минут. Потом центральное бревно качнулось и отвалилось вовнутрь. Я тут же огрел высунувшуюся голову заспанного Бугара палкой. Тот взвыл и пропал в темноте. - Ты че, Туюм! Что ты делаешь!? - раздалось его обиженное рычание. - А если бы это был не я, а кочевники!? Второе бревно тоже отвалилось, и я протащил за собой вождя. - А что, они тоже бы так стучали палкой, как дураки!? - резонно спросил Бугар, пялясь на мою добычу. - Надо сначала спрашивать, Бугар, а не гадать! К нам подошли остальные. - Садись, - я указал вождю на камень у бывшего костра собраний и уселся сам. Тот безвольно опустился и сник. Соплеменники устроились рядом, а Лапор принес сушеного мяса. - Мы не будем сейчас кушать тебя, - сказал я, отрывая зубами кусок мяса и протягивая другой кусок пленнику. Но тот только помотал головой, не в состоянии есть. - Мы скоро все снова вернемся в эту пещеру, чтобы жить. Ты понял? Слабый кивок. - Мы стали гораздо сильнее и хитрее. Понял? Слабый кивок. - И если кто-то захочет мешать нам, то мы убьем все его племя. Понял? Еле заметный кивок. - Это будет намного страшнее того, что вы уже видели. Понял? Кивок скорее почувствовался, чем был заметен. И тут я в каком-то наитии вошел в состояние особого восприятия, даже не закрывая глаз. Я посмотрел на сущность камня, на котором никто сейчас не сидел и убрал ее. Когда я вернулся к нормальному восприятию, то первым делом ощутил сильный запах мочи и увидел растущую лужу под парализованным ужасом пленником. Камень медленно осыпался шуршащим песком, который таял в воздухе, не успев достичь земли. Вскоре на этом месте ничего не осталось. Повисла зловещая тишина. - Ты теперь можешь идти. Мы не тронем тебя. Скажи всем в своем племени, что видел. Скажи, что мы не будем трогать вас не потому, что мы слабые, а потому, что не убиваем просто так, но вы должны уйти отсюда через столько дней, - я показал три пальца, - Потому, что это наши земли, мы здесь жили до вас и здесь охотились. И мы здесь будем жить. Ты все понял? Пленник нашел силы кивнуть, н