Вроде бы и похвалил, но вот это слово «МЫ» как-то не конкретно меня похвалило. Я положил материал на стол, но не ушёл. Решил посмотреть, над чем он размышляет. Александр Васильевич выждал время, снял трубку телефона и набрал номер:
– Владимир Владимирович, Хангошвили устранён. Да, молодец, справился. Он тут в Сирию напрашивается. Может устроить ему одну вылазку? Базу только нужно будет куполом накрывать. Хорошо, договорились. Мы его в обиду не дадим. Спасибо, до свидания.
Я дослушал разговор и был удовлетворён, что всё-таки меня похвалили, хоть и заочно. Буду ждать приглашения в Сирию.
Вечером настойчиво ждал по телевизору новостей. Пришла Катя и вместе со мною проводила время. Когда начался репортаж про Германию, я сделал громкость побольше. Показали кадры убийства, и зарубежный диктор прокомментировала:
– Сегодня, 23 августа, в центре Берлина был убит гражданин Грузии Зелимхан Хангошвили, который просил убежища у властей Германии. Уроженец Чечни скрывался от спецслужб России в последнее время.
Меня это взбесило:
– А чего они не говорят – кем он был?
Катя посмотрела на меня:
– А кем он был?
– Да это же террорист!
– Я в первый раз о нём, например, слышу.
– Ладно, давай дослушаем… – предложил я.
По телевизору продолжали освещать тему:
– Подозреваемый на велосипеде дважды выстрелил и скрылся в парке. Свидетелями был описан подозреваемый. В дальнейшем он был опознан и задержан. Им оказался – сорока девятилетний гражданин России Вадим Соколов, которого власти подозревают на работу со спецслужбами России при прямом сговоре с высшими органами власти. Власти Германии вызвали к себе посла России для выяснения обстоятельств.
Я опять не выдержал:
– Да они что, офигели? Зацепили первого попавшегося русского и навешали на него убийство. Здесь же видно, что подстава!
Катя, не понимая моего негодования:
– Ты чего? Поймали – значит, он и есть. Сказали же, что есть свидетели. И на рожу посмотри – явно убийца. Раз тот, кого убили – террорист, вот и факты на лицо. Наши бесцеремонно устранили. Молодцы. Плохо, что попался.
Но я подумал другое: «Не он попался, я подставил невиновного человека».
Вечером мы легли спать в кровать. Катя закинула оголённую ногу мне на ноги и прижалась. Я чувствовал себя ущербным:
– Катюша, извини меня.
– За что? – начала она меня гладить по лицу.
– За то, что у меня не получается, накоплю немного денег и обязательно отремонтируюсь, если вообще это возможно.
Катя продолжала меня гладить:
– Ты можешь мне принести красивый листочек?
– Хоть всю комнату завалю.
– Всю не надо.
Я «принёс» ей два: от клёна и липы. Она взяла их и начала крутить в руках:
– О чём ты сейчас думаешь?
– Да, всякая ерунда в голову лезет.
– Надеюсь не банк ограбить. Мне бандюга не нужен.
– Нет, но тоже про деньги.
– У тебя же руки на месте. Голова есть. Какую ты мебель дочке хорошую сделал. Можешь запросто бизнес открыть.
– Для этого станки купить нужно.
– Я кредит возьму, мне дадут.
– Нет, ТЫ не возьмёшь. Я сам буду копить.
– Да ну что ты? Я тоже могу к тебе присоединиться. Вместе строгать будем. Анюту с Антоном подтянем.
– Сначала я себя починю.
Утром Катя ушла на работу, а мне пришло СМС от 900 с (1). В кабинете у Александра Васильевича.
– Смотрели телевизор? – начал он.
– Смотрел.
– Видели, как немцы извернулись? Двух наших дипломатов хотят выслать… Там им под руку попался гражданин России, был дважды судим в России. Сдать его, значит признаться. Пусть нам доказательства ищут. Будем упираться. А вот тебя, да, не опознали. Хорошая работа. Не хочешь в реабилитационном центре отдохнуть, потренироваться?
– А Сирия?
– Что Сирия?
– Ничего…
– Подслушивали, значит… Нехорошо… Анатолий Андреевич, Вы думали, что я Вас в Сирию прямиком отправлю?
– Надеялся.
– Из центра летать будете! В понедельник скорая помощь за Вами приедет. Предупредите родных и близких что опять месяц отсутствовать будете. Сообщите, что брать телефон с собой запретили, мол, будете в экспериментальном центре проходить лечение. По возможности сами позвоните. А точнее по разрешению… Можете идти. И починим мы Вашу эректильную функцию.
– Вы за мной следите?
– Мы тебя охраняем.
– Откуда вы всё про меня знаете?
– Знать всё и о всех это наша работа. Вы же не думаете, что я расскажу какими методами?