Мы проболтали до самого вечера. Я рассказал о себе, дочке. Как оказался в коляске. Рассказал, как сам себя откачал в больнице дефибриллятором. Катя рассказала о себе. Что учёба и работа отняла уйму времени, но зато теперь высококвалифицированный психолог. Заработала денег на квартиру. Обменялись номерами своих телефонов. Вечером перед уходом она чмокнула меня в щеку:
– Пока. В следующий раз давай нормально погуляем. Тебе свежий воздух тоже нужен.
Она вышла на улицу. Я быстро залез в кровать и укрылся одеялом. Выход в астрал и полетел её провожать. Кленовым листочком дал ей понять, что я уже рядом и бояться кого-либо не стоит. Возле подъезда помахал ей листочком на прощанье. Она тоже махнула рукой мне.
Всю неделю я тренировался в скорости входа в астрал, скорости впитывания в сущность материалов, поднятию предметов. Одной ночью впитал столько в себя мокрого песка, что получился памятник. И чтобы его не разрушить, аккуратно покинул его. Правда, простоял он считанные секунды. Сначала отвалились руки, а затем осыпался весь. Впервые научился кидать предметы. Главное замахнуться и вовремя отпустить, а дальше всё по инерции. Стал пробовать разные подручные материалы, как мембрану для разговора, но лучше, чем газета ничего не оказалось.
Пятница. День встречи, которой я так жду. Без пяти минут три. Я вне себя и нахожусь в кабинете президента. Рядом с ним ещё один мужчина в форме. На приборе возле него загорелась оранжевая лампочка. Владимир Владимирович отреагировал на неё:
– Анатолий Андреевич, вы вовремя. Кстати, отчество у вас настоящее?
Я подлетел ближе. На углу стола лежал заготовленный кусочек газеты, который я и впитал.
– Я не знаю, скорее всего, нет. Такое дали в доме малютки. – ответил я.
– Анатолий Андреевич, можно сделать так, чтобы мы могли Вас видеть? Не могу разговаривать с воздухом. Это как раньше говорили: «Если человек разговаривает сам с собой, то диагноза два: либо дурак, либо блютуз.» У меня нет в ухе гарнитуры…
Юморист, блин… Я впитал в себя всю возможную пыль. Очертания вполне просматривались. Владимир Владимирович глянул на очертания и улыбнулся:
– Вчера попросил убраться в кабинете. А тут вон, сколько пыли то оказывается.
Затем он обратился ко мне, показывая на военного:
– Директор ФСБ Бортников Александр Васильевич. Прошу любить и жаловать. Теперь несколько вопросов к Вам.
– Да, конечно. – ответил ему я.
– Детский дом, армия, единственная работа… Бывшая… Само собой всё подтверждено. И даже ребёнка по ДНК проверили – Ваш. Инвалидность, низкое пособие по инвалидности. Почему Вы решились работать на нас? Только честно.
– Одна девушка подсказала.
– Она знает, что у Вас такие возможности?
– Да.
– А она знает, что вы последовали её совету.
– Нет пока.
– Хорошо. И лучше ей об этом не знать, если всё-таки останетесь с нами. Есть один интересный момент в вашей истории. На самом деле не один… Можете рассказать, что произошло, когда с Вами случилась беда?
– Гуляли с дочкой в парке, когда на нас напали.
– Мы это знаем. Интересует, что случилось с нападавшим.
Я замялся. Может от моей честности всё зависит? Будь, что будет:
– Это я его убил. Он утаскивал мою дочь…
– Как это у вас получилось лёжа со сломанной спиной и пробитым черепом? На дубине даже отпечатков пальцев нет.
– А как я сейчас перед вами стою? Тогда я в первый раз был вне себя… Неосознанно конечно…
– Не хочу бередить Ваши душевные раны, но нападавший – разыскивался за изнасилования и последующие убийства одиннадцати женщин разных возрастов. Это выяснилось походу, когда пробили его труп по отпечаткам пальцев в других делах. Я думаю, он это заслужил. У нас в государстве давно отменена смертная казнь и такого выродка кормить в тюрьме… Ну, просто слов нет… А если он ещё отсидит, и не дай бог выйдет? Думаете, он остановится? Ладно, это тема закрыта, можете не волноваться. Теперь про больницу. Врачи сослались в Вашем случае на невозможное чудо. У вас не было пульса несколько минут. А затем электроды дефибриллятора, которые находились в приборе, вдруг нечаянно упали с Вашего тела и пульс появился…
У меня уже появилась уверенность в голосе:
– Я себя сам откачал, раз врачи не захотели даже попробовать…
Владимир Владимирович выждал паузу:
– Вы из-за дочки решили остаться?
– Да. Только из-за неё.
– А вот Вы сейчас хотите начать работать на спецслужбы. Вы осознаёте, что можете подвергнуть опасности своего ребёнка? И не только…
– Я буду невидим, без отпечатков, без следов.
– Поверьте мне, я работал в спецслужбах. Встречаются и двойные, и даже тройные агенты. Где платят, туда и продают информацию. Далеко не факт, что Вы сможете этого избежать… Наш век – век коммерции. Всё продаётся и всё покупается. Мы то, конечно, по максимуму постараемся Вас от этого обезопасить. Но Вы же понимаете, что это далеко не сто процентов.