Этот старый, с истерзанным сердцем человек сел на табуретку и заплакал.
— Мне стыдно перед людьми, — продолжал плачущий Жерар, трясущимися руками вытирая слезы. — Соседям я рассказываю, что Кристофер уехал в командировку, с родственниками прекратил все общение, не хочу врать, а признаваться, что твой сын информационно зависимый наркоман, стыдно. Даже сегодня, в свой день рождения, я не хотел открывать дверь, понимая, что ты все это увидишь!
— Но Жерар! С этим надо что-то делать!
— Думаешь, я не пытался? Каких специалистов я только не приглашал! А ты знаешь, что мне сказал последний психолог? Что с появлением ChagGPT c каждым месяцем таких людей становится все больше и больше, и они не знают, как с этим бороться, потому что компьютерная зависимость стала значительно сильнее, чем даже пару лет назад, когда от нее успешно лечили!
Молча, даже не чокаясь, мы с Жераром выпили по бокалу вина, и я пообещал ему, что попробую что-то с этим сделать. Распрощавшись, я ушел от несчастного старика.
В этот момент в Серёгиной голове пока еще очень далеко, но начало пощелкивать.
Он вскочил с лавки.
— Вот блин, мне пора, думаю, через час моя подружка будет уже со мной.
Профессор взглянул на висящие на стене часы с маятником. Которые готовились отстукать одиннадцать часов вечера.
— Вот это мы с вами поговорили, пять часов пролетели как пять минут, а вы говорите, что в обычной жизни время медленно движется, — засмеялся профессор. — Это смотря как и с кем его проводить. Но не буду вас задерживать, приходите завтра, я продолжу свой рассказ.
Профессор вышел на улицу проводить Серёгу.
— Я завтра буду у вас так же часов в семнадцать! До завтра.
Распрощавшись с профессором, он побежал в сторону границы, отвешивая всем встречным свой Оревуар.
Границу он пересек в двадцать три часа сорок минут, а Инесса смогла нормально подключиться только в первом часу ночи.
Дома он был, как и вчера, к двум часам ночи.
Завалился в кровать и еще часов до трех не мог уснуть, думая над тем, что с ним и вокруг происходит.
В шесть тридцать запел будильник. Очень хотелось его вырубить, но эта падла была настроена так, что будет звенеть через каждые пять минут до момента принятия телом вертикального положения.
Матерясь и кряхтя, причем делая это специально вслух, чтобы заодно разрабатывать голосовые связки, он поплелся в ванную.
Сегодня, как и в последние два дня, он даже не успел одеться к приходу Дэ Хена.
Опять натягивая одежду на ходу, он пошел открывать.
Никто уже давно не запирался на замки, но пришедший к тебе человек не имел права войти просто так, без приглашения хозяина, иначе бы это было принято за нарушение личного пространства. Поэтому Дэ Хен стоял с той стороны двери и неуемно в нее тарабанил.
— Ну, приветик! Смотрю, ты опять весь какой-то помятый и не пойми на кого похож.
— Не, я нормальный, — соврал Серёга, — может, конечно, немного вчера перезанимался, мне Инесса приписывает пару лишних килограммов, решил больше бегать, побыстрее от них избавиться.
— А жрать меньше ты не пробовал? Чтобы так себя на тренировках не изводить?
— Не получается. — Серёга вспомнил вкус вчерашних пирожков, которые уплетал у профессора, похлопал себя по животу и грустно вздохнул.
— Ладно, идем на кухню, знал бы ты, сколько она мне по утрам лишних килограммов приписывает. А все эти диеты у меня уже поперек горла стоят, — честно сознался Дэ Хен. — Не могу я отказаться от булочек, и все тут.
Выпив по традиции утренний кофе, Серёга с Дэ Хеном отправились на работу, зайдя в раздевалку, на месте Эммы они увидели молодого длинного, но очень подвижного парня.
— Привет, ребята! Я Билл, ваш новый энолог! — поприветствовал он своих соседей по шкафчикам голливудской улыбкой.
— Ну, приветик, Билл, — выдал свое традиционное приветствие кореец. — Меня зовут Дэ Хен, друзьям я разрешаю называть себя Хэнчиком, но никак не Хенкоком! Этого я терпеть не могу. А этот красавчик — мой напарник, Сергей.