Вика смотрела на меня недоверчиво, но что-то в моих словах, видимо, звучало достаточно искренне, потому что её взгляд постепенно смягчился.
— Вот так номер, — присвистнула она. — Да не, ты гонишь. Амнезия? Серьёзно? Это даже для Системы слишком банально. Как в дешёвом романе, честное слово.
— Думай как хочешь, — ответил я, пожимая плечами. — Моей памяти от твоего недоверия больше не станет.
Какое-то время мы сидели молча.
И тут она снова эту саму тишину нарушила:
— Ещё тушёнка есть?
— Да, есть, есть, — кивнул я, доставая банку. — Но судя по твоему аппетиту, скоро все запасы закончатся. Ешь, как не в себя. По тебе и не скажешь. Сама мелкая, а уплетаешь за троих.
— А мне вот восстанавливаться надо, — поднимая указательный палец, нравоучительно сказала она. — Организм требует энергии для регенерации. Или ты предпочитаешь, чтобы я околела от истощения, и тебе пришлось бы тащить мой хладный труп?
— Какая заманчивая перспектива, — хмыкнул я. — Хотя нет, не хочу я твой труп таскать. От тебя и от живой несет так, что лучше и не придумаешь.
— Ой, да пошёл ты, — огрызнулась она, но без особого запала. — Попробуй сам неделю просидеть с дыркой в ноге без возможности нормально помыться. Посмотрим, как запахнешь.
Я открыл банку и протянул ей.
— И галеты давай, — скомандовала она, протягивая руку.
— Может, ещё икорки подать и шампанского охладить? — я закатил глаза, но пачку галет всё же достал и передал ей.
— Вот это сервис, — хмыкнула Вика, хватая галеты. — А говоришь, не пятизвёздочный отель.
Уплетая галеты, она окинула меня оценивающим взглядом.
— Слушай, а эти кочевники, — решил я сменить тему, — они всегда так недружелюбны к чужакам, или это только тебе так повезло со способностью?
— Вообще-то они нормальные ребята, — неохотно признала Вика. — До тех пор, пока не узнали, что я могу управлять ими, как марионетками. Потом, естественно, испугались. Я бы тоже на их месте боялась. Представь, живёшь себе, а рядом ходит девка, которая в любой момент может заставить тебя прыгнуть со скалы или перерезать горло лучшему другу.
— И часто ты такое делала? — осторожно спросил я.
— Отвали, — огрызнулась она. — Я не психопатка какая-то. Использовала только для выживания. Ну и иногда… — она замялась, — чтобы добыть еду или место для ночлега.
— Звучит как-то не очень убедительно, — заметил я.
— Знаешь что? — Вика вскинула голову. — Не тебе меня судить, серый. Ты тут без году неделя, а я в этом дерьме уже деяток лет барахтаюсь. Каждый выживает как может.
Пока она жевала, я думал над тем, как упростить дальнейшее передвижение. Мерный звук скребущего по банке ножа смешивался с тихим плеском волн о борт привязанной лодки, создавая странно успокаивающую мелодию. Островок оказался достаточно уютным и ни одного зомбака на горизонте.
Вскрывать её ногу и пытаться достать пулю? Не знал, хватит ли у меня знаний и навыков, и были ли они в прошлом. А вдруг сделаю только хуже⁈ Моя память до сих пор представляла собой лоскутное одеяло — какие-то куски ясные и чёткие, какие-то словно затянуты густым туманом.
Сделать какой-то костыль? Дак это замедлит передвижение ещё больше. Да и материалов особо нет — не срубать же одно из немногих деревьев на острове. Да и шуметь при движении будет сильно — привлечёт нежелательное внимание.
Тащить её на себе? При одной мысли об этом спина начинала ныть, а перед глазами вставала картина: я, сгорбленный под тяжестью Вики, медленно ползущий через лес, а она продолжает язвить мне на ухо. Нет уж, увольте.
Прикидывая и так, и этак, я услышал, что она перестала есть — нож перестал шкрябать по банке. Думал, неужели так быстро дожевала? Поднял на неё взгляд и встретился с её серыми глазами, которые пристально на меня смотрели, прищурившись. В них читалось что-то среднее между удивлением и настороженностью.
— А я тебя вспомнила, — сказала она медленно, словно всё ещё перебирая в голове воспоминания. — Ты один из тех, кто был в списке, который семь лет назад Система вывесила! Когда нагнула тех, кто её создал.
Её слова ударили словно обухом по голове. Сначала Виктор, теперь вот она!
— Я бы, может быть, как-то это прокомментировал, но я не помню, — произнёс я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Последнее, что мне сейчас было нужно — это показать, насколько меня зацепили её слова.