От этого стражник согнулся и завопил на всю округу, отчего у меня заложило уши. Но результат был достигнут его рука больше держала не Нею, а свою окровавленную морду.
Аристократка, воспользовавшись моментом, быстро потерялась из виду. А я же получил сокрушительный пинок по спине, из-за которого повалился наземь.
— Я ЗАРУБЛЮ ЭТОГО КОТА! — заорал стражник, пока я лежал на спине, пытаясь вылезти из омута боли.
Но сзади послышался злой голос очухавшегося латника:
— Стоять! Ты упустил девчонку. Всех брать живыми! — а затем добавил, — вы двое за ней! А вы встали и помогли ему угомонить этого кабана!
Я не знал, что случилось с Керном, видимо, его схватили одним из первых. Но Себастьян всё ещё сражался, так как спереди раздавался шум борьбы. Однако с одним гладиусом против троих вооружённых мужиков он не сладит.
Надо мной навис стражник, которому я разукрасил личико. Три полосы от когтей тянулись от левой щеки до уголка губ, всё это дополняла капающая с подбородка кровь. Я с опозданием осознал, что это тот же стражник, который хотел со мной «перетереть» у врат. Его выражение лица читалось как: «Я убью тебя, но позже».
Он со всей силы пнул меня в правый бок, от которого меня опять охватила всепоглощающая боль и, перевернув на живот, стянул руки верёвкой.
Нас троих спустили в подвал небольшого каменного строения, находившейся неподалёку от места побоища. Здесь всё было уже обустроено для таких как мы: одна большая камера два на три метра в дальнем углу комнаты и столик со скамейками, разумеется, за пределами клетки. От вытяжки, расположившейся у потолка, исходил слабый свет и сквозило утренним холодом.
Долго любоваться апартаментами нам не позволили и просто закинули в камеру. Себастьяна, с которого успели снять шлем, закинули в прямом смысле. Не знаю как, но его, закованного в броню, умудрились вырубить.
Керн тоже оказался в не лучшей форме: у него был расквашен нос, и вылезла неслабая шишка на лбу. А мне же отморозки чуть не сломали хребет, поэтому стоять на ногах было затруднительно.
Наш конвой, немного потоптавшись и о чём-то посовещавшись, удалилась из тесной комнатки, оставив лишь одного, которого я наградил шрамом. А тот, взглянув на меня с нескрываемой злобой, взял со стола тряпку, приложил к ране и уселся за стол.
Себастьян лежал лицом вниз на каменном полу, но мы перевернули его на спину и положили на солому. Бородач тоже уселся наземь и просто смотрел вперёд. Видимо его травмы не оканчивались лишь поломанным носом, поэтому я не тревожил его вопросами, которые сейчас роились в моей голове. Вместо этого обратился к единственному более-менее вменяемому человеку из присутствующих:
— Эй, слышишь меня?
Стражник посмотрел в нашу сторону и стал искать глазами нарушителя тишины и, заметив мой взгляд, немного удивился и про себя пробормотал: «А говорила, не знает всеобщий».
— Долго нас тут держать будут? — продолжал я его раздражать.
— Заткнись, — рявкнул он. — Радуйся, что жив остался.
— Так я рад. Не видно? — не прекращал я нести ахинею.
— Захлопнись, пока я сам тебя не угомонил.
— Давай ты просто будешь вежливым и ответишь на вопрос, — продолжал его злить, а потом, заметив игнор, добавил, — ну ладно, как мне закрыть рот?
— Хуём! — рявкнул он, со злобой посмотрев на меня.
— Ну всё, я теперь не заткнусь, — протянул я. — Твой способ мне не подходит...
— ЗАКРОЙ ЕБАЛО, ТЫ! — заорал он, быстро оказавшись на ногах, и вынул из ножен меч.
Со стороны двери послышались быстро приближающиеся шаги, которые отдавались глухим эхом. Она резко распахнулась, и я увидел ещё одного представителя местной преступной группировки.
Это оказался мужик с глубокими морщинами на лбу и без растительности на лице. Он был одет в обычную рабочую одежду, видимо, чтобы косить под обычного работягу: в рубашку из грубой ткани с закатанными рукавами и рваные штаны.
— Ты что тут орёшь, придурок? — спросил он, с укором посмотрев на стражника.
— Старшой ушёл? — проигнорировал он его вопрос.
— Да, — ответил он. — Со всеми, почти сразу же.
— Где ключ от клетки, старик? — вопросил «страж», глядя тому в глаза.
— Угомонись! Тебе же сказали пленников не трогать, — поднял на него голос мужик. — И вообще убери меч и приведи себя в порядок, а то на твою морду противно смотреть.
Лицо со шрамом шумно выдохнул и широким шагом потопал к выходу, мужик только и успел отойти в сторону, чтобы тот его не сшиб. А пришлый мужик, окинув взглядом подвал, закрыл дверь и поторопился наверх, пока в его отсутствие ещё чего не произошло.